идут активнейшие попытки развернуть в стране качественную науку, науку мирового уровня, с пониманием того, что сейчас, когда «на пятки наступает» Китай, а там и Вьетнам маячит, Корее не обойтись без высокой науки и высоких технологий. Полезных ископаемых, которые можно «на халяву» выкопать и продать, здесь нет, так что надо работать.

Получается, что воплотили историю с Мюнхгаузеном в жизнь. В каком-то смысле сами вытащили себя из болота?

Однозначно! И не только они, а все страны Восточной Азии. Рывок Южной Кореи, как и рывок Тайваня, у них там есть тонкие различия в стратегии, но основные принципы похожи – это рывок стран, у которых вообще нет ресурсов. На Тайване хоть какие-то есть, а в Корее никаких нет. Вообще. По нулям.

С чего они начали? Что за чем последовало?

Классическая модель диктатуры развития. Она обкатывалась многократно: сначала под псевдо-демократическим, потом – под псевдо-коммунистическим «соусом». Сейчас по этой модели работают Вьетнам и Китай, раньше по этой модели модернизировались Южная Корея и Тайвань, отчасти и – Сингапур, хотя это город-государство, со своей неизбежной спецификой.

Что предусматривает эта модель? Ставку на дешёвую качественную рабочую силу. Единственное, что в этих странах было – это очень большое количество людей дисциплинированных, склонных выполнять приказы. Ключевым словом здесь является «культура поливного риса», которая веками формировала практически индустриальные привычки в отношении к труду, к работе в коллективах, способствовала возникновению высокого доверия к государству. И, соответственно, в этих странах делалась ставка на рабочую силу – ввозились из-за границы сырье и технологии, и люди сидели и перерабатывали все это в готовую продукцию. Раньше этим занимались корейцы, а сейчас – китайцы.

Это – стандартный путь, Корея просто была одной из первых стран, которая по нему прошла. При этом, конечно, у этого пути было много неприятных моментов, «войны без потерь не бывает». Тут происходило и очень жесткое подавление рабочего движения, и жесткое, репрессивное подавление оппозиции – по степени авторитаризма эти режимы варьировали от сильно авторитарного до откровенно диктаторского, никаких демократий тут не было. Вдобавок, в целях мобилизации масс активно использовался националистический фактор в таких формах, которые у среднего российского интеллигента вызвали бы приступ рвоты – всё это однозначно было. Само руководство часто в эту националистическую чушь особо не верило, но для мобилизации народа очень хорошо использовало.

Еще, конечно, немалую роль играло тщательнейшее отношение к собственному международному финансовому рейтингу, а также, в случае Кореи и Тайваня, союз с США как с гарантом безопасности. Вот такая модель.

Сразу скажу, что она – неприятная, но никакая другая не сработала бы вообще. Были попытки найти альтернативу – все они провалились. Мы никогда не узнаем, можно ли было иначе, на протяжении веков интеллигенция будет это всё ругать, потому что в Корее интеллигенция слегка левая, «розовая» и демократическая. Она эту модель страшным образом ругает и говорит, что всё это было подавлением свобод, а нужно было сразу вводить социальную демократию, бесплатную медицину и образование, убирать цензуру (хотя с бесплатной медициной и образованием всё довольно быстро получилось). И был бы у них полный рай давным-давно. Может, и был бы – не знаю, и никто не узнает. Однако проверять пытались, строить либеральную демократию в регионе пытались, но это всегда кончалось плохо.

Если думать о развитии науки, то надо развивать и школьное образование. Каков его уровень сейчас в Южной Корее?

Он очень хороший. Тоже с разными недостатками, но об этом я могу долго рассказывать. Одной из характерных черт культуры Восточной Азии является культ образования. Образование – это хорошо, это круто. Этот культ обусловлен исторической традицией: на протяжении столетий в странах конфуцианской системы именно образование было важным маркером социального успеха. А с другой стороны, существовала система экзаменов, которая обеспечивала социальную мобильность именно на базе образования. Если ты хотел жить хорошо, то наиболее надежный социальный лифт был образовательный.

Сейчас в Южной Корее 12-летнее среднее образование. Школа построена по советской модели, условно говоря. Вообще, упрощенно – в мире есть две модели школ: американская и советская. Американская модель означает, что нормальное, качественное образование получает лишь элита, те, кого гнали в этом направлении родители или у кого мозги устроены соответствующим образом. А народные массы там книжной премудрости особо не учат, больше учат в баскетбол играть и немного чему-то еще.

А есть советская модель, в которой за основу взятая модель прусской гимназии, изначально задуманная для того, чтобы готовить пару процентов населения, была распространена практически на 100% населения. Берётся та схема, которую изначально создавали, чтобы готовить чиновников и управленцев из элиты в обществе с очень сильной пирамидальной структурой, где этой элиты было очень мало, и эта схема делается всеобщей. Такой подход восторжествовал в СССР и восторжествовал в Корее. То есть, здесь жесткое школьное образование, с очень небольшими свободами по части выбора предметов, и очень высокой планкой требований.