Глава II
Ранним утром, после бушевавшей ночью грозы, город был внезапно разбужен тревожным звоном колоколов, разрывающим влажный утренний воздух. Солнце едва взошло на небосвод; яркие лучи его сверкающим потоком лились в окна мрачных старинных домов, угрюмо нависших над узкими улочками пробуждающегося ото сна города. На главной площади суетились люди; сонные и перепуганные, они выглядывали из окон, выбегали из домов, кричали что-то невнятное друг другу. На улицах города, особенно перед ратушей и церковью, волновались встревоженные горожане.
Герцог Жан IV дэ’Бренстон, статный молодец двадцати двух лет, вышел из полусонного оцепенения и потянулся, пробуждаясь ото сна. Едва он услышал звон колоколов, как почти сразу же вскочил с постели и, спешно одеваясь, вышел из своей опочивальни и торопливо поднялся на башню замка.
Его глазам предстала удивительная картина. По всем дорогам, ведущим в Бренстон, шла толпа крестьян, покрытых потом, грязью и кровью и одетых в ободранную, пачканную одежду. Перепуганные крестьяне толкались, спеша поскорее оказаться в стенах города - кто тащил на верёвке корову, кто ехал на телеге, заваленной бочками и мешками, кто шёл пешком, неся короб за спиной - и всему этому люду предстояло уместиться в тесном городе, на тёмных узких улочках и на светлых площадях. Молодой герцог, прищурившись, разглядел среди столпившегося сброда человека в латах и со шлемом в руках; доспехи его ослепительно сверкали на солнце, так что было почти невозможно не заметить этого рыцаря. Помимо своих доспехов, человек был одет в перепачканное и оборванное сюрко, а на побитом щите, что был прикреплён к луке седла, был изображён белый крест на тёмно-зелёном поле - то был герб графов д’Олач, и, на удивление герцога, ехал рыцарь на простейшей крестьянской кобыле.
Облокотившись на ещё влажные камни башенного зубца, Жан продолжил с любопытством наблюдать за городом.
Шумный и беспокойный Бренстон - это центр торговли, путешествий и магии во всём герцогстве Бритэн. Основная часть города - оживлённый Новый Город, где находятся торговые кварталы и рыночные площади - стоит у подножия древних невысоких гор, по склону которых поднимается укреплённый Старый Город. Скалистую вершину занимает неприступный замок герцогов Бритэнских, который главенствует над всей долиной и наблюдает за всеми дорогами, ведущими в город.
Однако в те далёкие времена, события которых уже стёрлись с пожелтевших страниц древних манускриптов, когда король Эревальд Сокол силой оружия и с помощью своего золотого языка подчинял своей твёрдой воле весь полуостров Оиррн, Бренстон представлял собой деревушку с деревянным фортом около караванных путей и гор. С течением времени город рос, превращаясь в преуспевающий торговый центр, а предприимчивый городской совет воспользовался тем, что город расположен на пересечении торговых путей, и установил небольшой налог на право проезда. В результате в казну города постоянно прибывали деньги, и Бренстон очень быстро стал пристанищем для торговцев и любителей лёгкой наживы.
Во время покорения северных земель полуострова, мудрый Эревальд разумно пощадил город и оставил ему все богатства, но с условием, что отныне он будет получать часть дохода, из чего он извлёк невероятную выгоду - его казна была полна денег. Однако Эревальд оставил город не только из-за его огромных богатств, но из-за его чрезвычайно выгодного расположения. Город цеплялся за каменистые скалы, и добраться до него можно было лишь по древней дороге. Король приказал возвести вокруг города внушительные фортификации, которые и поныне опоясывают весь Старый Город, а на скалах построить надёжную крепость, половина помещений которой были сооружены внутри гор.
Король Эревальд Сокол получил лучшую по меркам того времени неприступную крепость, которая стала опорным пунктом среди враждебных северных земель и неиссякаемым источником дохода. Вскоре после его кончины город превратился в пышущую богатствами столицу обширного герцогства Бритэн, раскинувшегося на севере.
Шли годы, наследники первого герцога Бритэнского по очереди сменяли друг друга, и постепенно город утратил своё значение крепости в горах. Северные земли были обузданы и окончательно подчинены; королевство Соколов сумело пустить корни и начало цвести пышным цветом. Большинство уже позабыло о некогда богатом и процветающем городе, и Бренстон стал просто ещё одной заставой на севере полуострова.
Поднялся мягкий ветерок, который взлохматил волосы и обдал щёки Жана освежительной прохладой. Юноша прикрыл глаза и с наслаждением предался ветру. «Как прекрасна жизнь!» - подумал молодой герцог. До него дошло осознание того, насколько райский удел был уготован ему. В двадцать два года он - полновластный суверен обширных северных земель, владыка всех этих таёжных лесов, бурных рек, глубоких озёр и древних гор. Чего же ещё он мог желать, когда имел всё, что желал? Горячее юношеское сердце упивалось свободой, дарованной ему. И Жан горячо благодарил Хранна-Мученика за этот бесценный дар.
Голова слегка кружилась, он словно опьянел, опьянел от собственных своих мыслей, от своей свободы, от этого ветерка, овевающего грудь, от бескрайнего горизонта…
Взошедший на башню рыцарь вывел юношу из этих грёз.
***
- Садбери, - спросил герцог у рыцаря дэ’Страндборо - верного и храброго воина, который своей доблестью в сражениях получил прозвище «Отважный», - Садбери, в чём причина всего этого переполоха? Почему народ толпится на площадях?
- Ваша светлость, - рыцарь дэ’Страндборо склонился в поклоне - горожане оцепенели от страха. Слухи, принесённые торговцами-караванщиками и беглыми крестьянами, заставили похолодеть от ужаса всех, кто осмелился пойти на площадь. Враги беспощадны и грабят всех на своём пути, с каждым днём приближаясь к Бренстону - вот о чём толкует народ.
- Враги? Какие враги? - Жан рассеяно взглянул на рыцаря дэ’Страндборо.
- Ронстрадцы, ваша светлость. Король Инстрельд IV решил вспомнить о своих притязаниях на герцогство Лаува, вот и послал своё верное и организованное войско. Идёт война, ваша светлость, и не надо об этом забывать. Мирный договор, подписанный в Монтебло, не является гарантией прочного мира между двумя королевствами. Поэтому нам надо тщательно подготовиться, чтобы при встрече с врагом мы были во всеоружии.
- Но есть одна трещинка в гномьем металле… Почему именно Бритэн? Инстрэльд мог послать армию в Лаува, раз уж метит на то место. Зачем ему слать своих воинов непонятно в какую тундру, если есть облитые солнцем виноградники и цветущие сады?
- Герцогство Бритэн - крупнейшая провинция на севере, не забывайте об этом, ваша светлость, - проговорил рыцарь. - Именно такой вам оставил её ваш отец, упокой Боже его душу, доблестный герцог Жан III, которому я верно служил на протяжении двадцати лет… Разорив Бритэн, Инстрэльд не будет опасаться удара с нашей стороны.
Этот сорокалетний воин по-прежнему отличался своей ясностью стратегического ума. И во время Второй Эрдской войны, и Меж Рогов Дьявола он, идя в битву рука об руку с ныне покойным герцогом Жаном III, совершал достойные внимания самого короля стратегические манёвры. Однако тогдашний король Филипп IV отдавал предпочтение знатным сеньорам и, хотя многие из них были щепетильными тугодумами, полагался на них. Так верный государству рыцарь Садбери дэ’Страндборо остался ни с чем.
- Ты прав, Садбери, ты прав… - Юный герцог погрузил руку в свои волосы и задумчиво почесал макушку.
- Так какие будут приказания, ваша светлость? - спросил рыцарь дэ’Страндборо.
Выпрямившись, Жан обернулся и не без удивления взглянул на своего советника.
- Трубите тревогу, Садбери, и сажайте наших людей на лошадей. Мы выступим навстречу врагу и дадим бой!
В его голове кипело множество противоречивых мыслей; он едва не поддался благородному порыву: собрать всех вооружённых людей в городе, выйти навстречу бесчинствовавшему врагу и разбить его в жаркой битве... Но он вовремя спохватился, вспомнив о подробностях гибели своего отца - герцог Жан III, как и многие другие сеньоры королевства, погиб Меж Рогов Дьявола, когда спесивые рыцари, едва увидев врага, набросились на него и были убиты под губительным обстрелом. Так что атаковать ронстрадцев во фронт было бы ничем иным, как откровенным самоубийством…
- Нет, нет, я отменяю свой приказ! - внезапно проговорил Жан. - Я помню о той битве, где сложил голову мой отец… Наша атака окончилась бы повальным поражением наших людей. Но что же тогда нам делать?...
Молодой герцог погрузился в раздумье.
- Надо остаться в городе и приготовиться к осаде, ваша светлость, - ответил наконец Садбери. - Таким образом, мы займём выгодную оборонительную позицию: Бренстон и раньше слыл неприступной крепостью с хорошо укреплёнными стенами, а цитадель замка вообще была возведена на горных склонах. Единственная проблема заключается в том, что…
- В чём, Садбери?
Жан плохо разбирался в искусстве осадной войны и теперь с интересом слушал рыцаря дэ’Страндборо, впитывая каждое сказанное им слово.
- …в том, что в город давно не поступало провианта. Урожай ныне выдался скудным, крестьяне негодуют… Надобно собрать всю провизию в Бренстоне, иначе, даже несмотря на замечательные фортификации, мы падём от голода.
Вопрос с пропитанием стоял ещё с начала осени; всё лето было холодным и дождливым, поля превратились в сплошную трясину грязи. Всходы гнили от постоянной влаги, и к сентябрю крестьяне смогли собрать малые крохи от того, что они посеяли весной. Недавно обрушившийся на королевство голод усеял города трупами.
Итак, на молодого герцога дэ’Бренстона пало ещё одно бремя. Бремя войны, истощающей и беспощадной войны, исход которой предопределит судьбу всего королевства Фальконского.