— Не стесняйся, — широко улыбнувшись, Линнея чуть приобняла Имира и потрепала его по голове, — тебе очень идёт. Правда, Шого?

- Ну ладно, - ответил Берт, стараясь скрыть своё разочарование отказом товарища. - О чем беседуете?

Siverfale-Ну... - Парфиноре было тяжело врать, но она решила считать это ложью во благо - действительно, вполне возможно, что войны можно будет и избежать. В конце-концов, экономические санкции - это ещё не война. На дворе 9 век и страны учатся решать такие вопросы цивилизованно. Да и кто попробует связаться с таким могущественным альянсом, как наш?

— Да... Ты права. Никакой войны не будет, что это я!
Анелотта заметно обрадовалась сложившейся у неё в голове картине, но в разговор вмешалась доевшая пудинг Эли.
— Войны и из-за меньшего начинались, — девушка бросила необдуманный комментарий, слизала остатки пудинга с ложки и засобиралась, а Анелотта вновь зарыдала, — м? Ты чего?

Добавлено через 7 минут

Ment-- Фух, хорошо у вас тут, весело! Не уверена, правда, что я достаточно сильная физически для такого стиля... Но, вы ведь ещё не всё показали, верно?

— Разумеется, это только основы! Но даже на их изучение может уйти не один месяц.

Ple-Sen— Не стесняйся, — широко улыбнувшись, Линнея чуть приобняла Имира и потрепала его по голове, — тебе очень идёт. Правда, Шого?

В ответ Шого поднял большой палец вверх, но затем опустил его вниз, как делали правители древности, решая судьбу гладиаторов на арене, — стало определенно лучше, чем было, но с подлинной женственностью всё-таки не сравнится.
Комментарий Шого заставил Имира одновременно вздохнуть с облегчением и в то же время по какой-то причине немножко расстроиться.

Добавлено через 3 минуты

Arandor- Ну ладно, - ответил Берт, стараясь скрыть своё разочарование отказом товарища. - О чем беседуете?

— О конце света, о чем же ещё, — ответил вместо Берванга Лайт. — О том, как бабы всё портят.
— Да ладно тебе, Лайт, — не согласился Релгар, — новость, конечно, не из приятных, но ты преувеличиваешь масштабы трагедии.
Как мог заметить Бертран, в голосе Релгара читалась неуверенность.

— Разумеется, это только основы! Но даже на их изучение может уйти не один месяц.

-- Да, с нашим-то графиком, -- немного растеряно пробормотала Ксеномия. -- Большое вам спасибо!
"Даже и не знаю, как быть. Мне, наверное, сейчас важнее сконцентрироваться на тренировке тела и в плане оружия, немного инженерию подучить... Если я буду слабой, то от безоружного боя мне толку всё равно, боюсь, не будет, хотя это и интересно. И... Куда важнее -- как-то волю натренировать, да и скорость принятия решений улучшить, память... Надо найти способ."

На последних тестах Моринер выложился на полную - и положительный результат не заставил себя ждать: теперь, возможно, он сможет хотя бы частично разгрузить учебное расписание.
В свободный день он как нельзя более мечтал как следует отоспаться и отдохнуть, или хотя бы обратиться за помощью по поводу злосчастной статуэтки, но вместо этого уже на рассвете, перекинув обшарпанную дорожную сумку через плечо, он стоял на перроне столичного вокзала, ожидая своего поезда. По счастью, ехать до родного городка было совсем недолго, и уже к вечеру Моринер намеревался возвратиться в академию, как и было положено по расписанию.

Удобно устроившись на одиноком сиденье около окошка, Моринер молча провожал взглядом безмолвные столичные высотки. Стоял знойный июльский денек, самый разгар лета, и в переполненном безликими людьми вагоне было особенно душно и жарко. Сидящего напротив студента, увлеченного чтением учебника с какими-то растениями на обложке, бесцеремонно растолкала полная женщина в разбухшей от пота блузе, после чего самодовольно плюхнулась на его место. Парень, недовольно поправляя очки с большими линзами, тем не менее решил не начинать перепалку, убрал книгу в сумку и поспешил затерялся в зловонной человеческой биомассе.
А вскоре и над самим Моринером нависла сгорбленная тень ветхой старухи, будто бы еще повидавшей времена Рейсена Рейма.
-Младой человек, уступите место пожилой женщине! -властным тоном прокряхтела карга.
-Конечно, прошу прощения. -проскрипел сквозь зубы Моринер, освобождая свое уютное сиденье.
Охая и ахая, старуха наконец смогла найти себе удобное положение, после чего начала неторопливо копаться в своей обширной, беспросветно-грязной от дорожной пыли и земли торбе.
-Лунначка, Хаплик, идите печенье кушать! -прокаркала она, сжимая в руках смятый кулек с неизвестным содержимым.
Откуда-то издали заслышались веселые детские голоса, и вот уже двое озорников в наспех заштопанных легких рубахах и шортах уверенно прорывались через ворчащую толпу. Старший ребенок с круглым, опухшим лицом с красными от жары щеками, короткими светлыми волосами и маленькими хитрыми глазками как ястреб бросился к своей добыче, не забыв как следует пихнуть оказавшегося на его пути Монирера.
-Эй, Хаплик, оставь мне тоже! -пусть и на голову ниже, сестренка старалась не отставать от своего братца, обеими ногами прыгнув на съехавшую сумку Монинера, оставив на последней красочные серые отпечатки от крошечных сандалий.
Вырвав кулек из рук умиляющейся бабки, дети начали жадно разрывать его на куски, пихаясь и кусаясь в желании заполучить как можно больше добычи. Крошки столичного печенья разлетались во все стороны, плотным слоем устилая грязный пол вагончика, а громкое чавканье набивших полный рот свежей выпечкой внучков вскоре полностью смешалось с единым гулом толпы пассажиров.
Шум этот лишь на мгновение прервался протяжным, преисполненным агонии гудком, после чего, немного покачнувшись, вся железная махина пришла в единое, четкое движение. Виды за окном тоже все ускоряли свой торопливый бег: гряда бесчисленных жилых построек сменилась миролюбивыми природными пейзажами. Безграничные, поросшие низкой сухой травой луга, небольшие зеленые рощицы, одинокие фермерские домики, окруженные старыми деревянными изгородями, обширные пашни и поля, на которых мерно пасся различный животный скот - все это ярко контрастировало с городскими ландшафтами, но для Моринера подобное было лишь уже привычной, не вызывающей никакого удивления, знакомой картиной.
По счастью, ехать было совсем недалеко, и вскоре он уже вновь оказался на небольшой, но такой знакомой платформе. Жаркое летнее солнце, казалось, испаряло даже саму землю под ногами, а потому студент поспешил укрыться от него в тени молодых деревьев, которыми была обильно обсажена примыкающая к вокзалу аллея. Проследовав по ней до самого сердца своего скромного городка, он наконец позволил себе вздохнуть полной грудью и осмотрелся по сторонам. Мерзкий, густой аромат железа с примесями чего-то кислого мгновенно заполнил легкие, заставив студента слегка закашляться. Кажется, местный военный завод здесь построили около двадцати лет назад, но неужели он так привык к нему за время жизни, что попросту не замечал этот ужасающий смрад? "Проклятые солдафоны." -подумал Моринер, а потом рассмеялся про себя: да он и сам ведь теперь, в каком-то смысле, стал одним из них! В остальном же впечатления о городе, где он не был треть года, всецело соответствовали воспоминаниям: все так же тихо, пусто, аккуратно и безлюдно. Да и что могло здесь произойти за такой короткий промежуток времени? С другой стороны, страшно было даже представить, что лишь несколько десятилетий назад в этих местах царили хаос и разруха, а возможно даже ходили всякие омерзительные демонические создания.
Еще полчаса пути под палящими солнечными лучами, и вот наконец родная, изукрашенная старой, местами полопавшейся белой краской калитка. С легким скрежетом отворив ее, он неторопливо проследовал по каменистой тропинке сквозь небольшой, давно заброшенный, заросший различными сорняками сад. Мать когда-то любила за ним ухаживать, но после расхода с отцом он пришел в упадок, последнему же до таких мелочей не было никакого дела, а на садовника он пожалел денег. Поднявшись по низким ступеням массивной трехэтажки, он с какой-то грустью взглянул на чернеющие, одинокие окна. Ему вспомнилось, как когда этот дом был наполнен жизнью, радостью и смехом. Рука нехотя потянулась к запыленному, перепутанному старой паутиной звонку.
За дверью послышались торопливые шаги, скрежет пришедших в движенье древних засовов, после чего на пороге показалась ухоженная старушка с седыми волосами, собранными в строгий пучок.
-Моринчик! -сразу узнала она гостя, стиснув его в крепких объятьях.
-Здравствуй, Митьённа. -он был рад видеть старую служанку в добром здравии. -Получили мое письмо?
-Конечно-конечно, да ты проходи, чего на пороге стоять?
Родной дом встречал путника долгожданной прохладой, уютным полумраком и запахом книг. Привычным движением повесив дорожный плащ на ржавый крючок у входа, он проследовал к умывальнику, привел себя в порядок, отряхнулся, причесал взъерошенные за время поездки волосы и направился в гостиную, где уже вовсю суетилась обрадованная служанка.
-А разве отец не будет с нами обедать? -взволнованно поинтересовался Моринер, приметив, что последняя накрывала кушанья лишь на одного человека. -Или он сегодня тоже работает? -с надеждой добавил он.
-Нет, Моринчик. -Митьённа пыталась казаться спокойной, но голос ее слегка дрожал. -Господин Синон сейчас отдыхает в свой опочивальне. В последние дни еда стала ему омерзительной...
Не дав служанке закончить, студент бросился на второй этаж, к отцовской комнате. Осторожно отворив прикрытые двери, он увидел своего старика, спящего в постели. Но был это нездоровый, нехороший сон: это мог понять каждый даже без медицинского образования. То и дело лицевые мышцы Синона сводило от боли, он громко похрипывал и постанывал, ворочаясь на спине, сильно морщась и шевеля губами, будто бы пытаясь что-то прошептать.
Простояв в оцепенении несколько минут, Моринер нашел в себе силы не тревожить его покой и вернулся в гостиную. За обедом старая Митьённа расспрашивала его о жизни в академии, всячески пытаясь отвлечь от сковавших его неприятных мыслей, но он отвечал ей безразлично, односложно.
-А чего ты так плохо кушаешь, Моринчик? Вот же, твой любимый овощной салатик и курочка, свежая-пресвежая, прямо утром с базара! Тебя то там в твоей академии, небось, совсем голодом изморили, вон какой тощий стал! А что ты там про магию писал, это тоже правда? А сможешь, например, свечи зажечь или букашку какую призвать? А я всегда говорила, что ты очень талантливый мальчик, многого добьешься!
Следующие часы пролетели в томительном ожидании. Солнце уже начало клониться к закату, отбрасывая чудаковатые тени от низеньких каменных домиков. Наконец, служанка сообщила, что отец пришел в себя и готов его принять.
-Моринер, сынок, это ты? -слабым голосом прошептал Синон, уставившись своими потухшими очами прямо на студента, но уже не в силах различить что-либо.
-Да, отец. -он присел рядом с ним на кровать, с отчаянием вглядываясь в лишенное жизни потускневшее лицо.
-Митьённа рассказывала про твою медаль... и успехи в магии. -Синон крепко сжал руку сына, и последний не без ужаса ощутил, как сильно ослабла его привычная железная хватка. -Я очень тобой доволен, сынок. -тем временем продолжал бормотать старик. -Магия это, конечно, для всяких ленивых шарлатанов, но если это поможет тебе найти место в жизни, пусть так. Но только не бросай начатого, слышишь? Я тебе это воспрещаю!
-Обещаю, отец. Я приложу все усилия, помнишь? Но что ты все обо мне, как твое здоровье? Что говорят врачи?
-А что врачи... -Синон ненадолго задумался. Было видно, осознавать и переваривать информацию давалось ему с большим трудом. -Да тоже шарлатаны те еще, чтоб их демоны побрали... Выгорел, как свеча. Совсем выгорел... -не закончив предложения, он сильно закашлялся.
-Неужели, нет никаких способов? У нас же есть деньги, правда? А что же работа?
-Все, отработался... А насчет денег не беспокойся. Тебе до окончания академии хватит. Я все предусмотрел, завещание составил. -рука Синона потянулась куда-то к прикроватному шкафцу, но, ослабнув, бессильно свалилась на одеяло.
-Да я не за себя волнуюсь! И что ты такое говоришь, какое завещание? -на глазах Моринера показались слезы. -Тебе еще жить и жить. Еще будешь наших внуков на учебу гонять, точно-точно!
Но отец, казалось, совсем проигнорировал последнюю фразу сына.
-Значит, тебе на пять лет ежемесячных выплат, с учетом возможной инфляции. На разных счетах, чтобы в случае чего не потерялись. Марлеюшке старую квартиру, а Регору дом, все так, да-да... Митьённу я тоже не забыл, я никого не забыл. Кроме этой сбежавшей шлюхи, гори она в аду...
-Да разве же это так важно? -восклицал Моринер. Он хотел еще многое высказать, но вместо это молча просидел около постели отца, пока тот снова не провалился в забытье. На прощание он крепко приобнял его, поцеловав в мокрый от жара лоб.
-Скажи честно, сколько ему осталось? -серьезно обратился он к служанке Митьённе, присев на стул в гостевой.
-Я... не знаю, Моринчик. -с грустью разводила руками старушка. -Но врачи говорят, шансов на благоприятный исход почти нет.
-Понятно. -тихо буркнул себе под нос студент. -А эти... хотя бы приезжали навестить его?
-Марлея прислала короткую телеграмму, а Регор официальные бумаги для оформления наследства... -Митьённа, казалось, сразу поняла, кого подразумевал парень.
-Регор прислал ЧТО? -последняя часть сказанного служанкой заставила Моринара резко вскочить со стула, злобно сжав кулаки и сменив шепот на яростное рычание. -Этот ублюдок вместо того, чтобы провести последние дни с умирающим отцом беспокоится о том, как бы получить побольше имущества?!
-Не "ублюдок", а твой старший брат. -автоматически исправила его служанка. -И господин Регор недавно сменил работу и переехал в столицу, у него семья и маленький ребенок, непросто с деньгами...
-И это повод вести себя как последняя мразь без капли сочувствия? -чуть ли не бегом бросившись к дверям, Моринер смахнул с крючка свой плащ, изорвав тонкую ткань, и направился к выходу.
-Но ведь господин Синон сам старался воспитать вас таким образом! -попыталась успокоить его перепуганная Митьённа. -Он всегда говорил про вред всех этих "телячьих нежностей", и что к любому делу нужно подходить исключительно с деловой стороны! Возможно, они поняли его слова слишком дословно, но я уверена, он и сам был бы рад видеть, что вы идете вперед по жизни, не останавливаясь и не позволяя трудностям вас попусту задерживать.
-Если болезнь близкого человека для всех вас это "трудность, которая не должна попусту задерживать на пути", то я могу понять, почему Тарверн в свое время пустил себе пулю в голову. -чуть ли не прокричал Моринер, не забыв громко хлопнуть дверью напоследок.
Весь обратный путь в столицу империи пролетел для него словно в одно мгновение. Переполненный праведным гневом, он не обратил внимания ни на прекрасный багровый закат, своим нежным светом озарявший безоблачное небо, ни на первые огоньки готовившихся впасть в ночную спячку деревушек, встречавшихся по пути. Спустившись на столичный перрон, он бегом бросился по привычным закоулкам, не чувствуя ни боли ни усталости. Отыскать нужный адрес оказалось несложно, и уже вскоре он стоял перед крошечным офисным зданием. На другой стороне дороги неспешной походкой от него как раз отдалялась до омерзения знакомая фигура.
-Регор! -гневно вскричал Моринер, бросившись наперерез человеку в деловом костюме с элегантной рабочей сумкой в руке.
-Морин, ты? -последний обернулся, с удивлением вглядываясь в лицо студенту. -А, точно, ты же здесь в акад...
Моринер не дал брату закончить фразу, схватив того за шиворот костюма и с силой потянув за собой к углу улицы.
-Ого, а ты подкачался. -на полторы головы выше и значительно шире в плечах, Регор тем не менее не стал противиться младшему брату, с интересом наблюдая за его гневом. -Ну ладно-ладно, я тоже рад тебя видеть, можешь отпустить.
-Какого черта, ублюдок, ты присылаешь отцу всю эту хрень с наследством? -не унимался Моринер, туда и сюда растягивая его воротник.
-О чем это ты? Ах, ну да. Понимаешь, наши законы пока еще весьма туманны по многим вопросам, поэтому я счел необходимым позаботиться о том, чтобы все было сделано по закону и официальным путем. Ну все, достаточно. -резким движением он одернул руку студента и крепко сжал его пальцы отцовской железной хваткой. -Ты беспокоишься, что я не уведомил об этом тебя, или не устраивает своя доля? Мы можем это обсудить в удобное для нас обоих время, теперь, как никак, живем совсем недалеко...
-Нет, ты все еще нихрена не понимаешь. -продолжал напирать Моринер. -Твой родной отец лежит при смерти, а тебя беспокоят пустые фантики!
-Тьфу, так вот ты о чем. -Регор выпустил его руку, невозмутимо поправил костюм и направился дальше по улице. -Видимо, еще слишком мал, чтобы понять цену деньгам. Но если для тебя это лишь, как ты соизволил выразиться, "пустые фантики", я могу и вовсе вычеркнуть твою долю...
-Я не об этом, идиот! -Моринер крепко схватил брата за плечо и развернул к себе. -Вам с Марлеей что же, совсем нет до него никакого дела? Вы даже не соизволили приехать и попрощаться... Как же так можно?!
-Идиот здесь вовсе не я. -скрипнул зубами Регор. -Мы с Марлеей не приехали именно потому, что нам ЕСТЬ дело. Чего, по твоему, хотел бы сам отец? Чтобы вместо работы и учебы мы попусту упускали данные нам им же самим жизненные шансы и возможности, месяцами сидя у его постели, обратив вспять все его труды и возложенные на нас высокие надежды? Был бы он счастлив отправиться в лучший мир, зная обо всем этом? Мой тебе совет, братец, прислушайся к моим словам и сделай все возможное, чтобы отец мог и тобой гордиться. Я сам обязательно навещу его при первом же свободном дне в моем графике. И знаешь, я всегда считал тебя более... тихим и сдержанным, что ли. Обдумай это все хорошенько. А теперь, если позволишь, меня дома ждет жена и сын. -одернув плечо, Регор скрылся в уличном полумраке.
Моринер некоторое время простоял без движения, подобно вечернему ветру раскачиваясь из стороны в сторону, после чего гневно сплюнул под ноги, развернулся и зашагал назад, в академию. Лишь оказавшись в своей комнате, он наконец ощутил весь вес накопившейся за день физической и ментальной усталости, не раздеваясь плюхнувшись в постель. Самые разные мысли свились изощренным спутанным клубком в его потяжелевшей голове, и лишь тяжелый, неспокойный сон положил конец его дневным приключениям.

сори понесло, больше не буду

— А как по мне, так в самый раз! С удовольствием бы посмотрела на тебя и в другой подобной одежде. И, ещё раз говорю, не стоит стесняться, Имир, ты очень отважно и мужественно поступил — это повод для гордости, — продолжила девушка, заметив, что юноша всё ещё стыдливо прикрывался. — Более того, подобная отвага должна вознаграждаться. Как насчёт того, чтобы мы все втроём, после этого, сходили куда-нибудь перекусить? За мой счёт, разумеется! Впрочем, открыта и для других предложений.

— Да... Ты права. Никакой войны не будет, что это я!
Анелотта заметно обрадовалась сложившейся у неё в голове картине, но в разговор вмешалась доевшая пудинг Эли.
— Войны и из-за меньшего начинались, — девушка бросила необдуманный комментарий, слизала остатки пудинга с ложки и засобиралась, а Анелотта вновь зарыдала, — м? Ты чего?

-Эли, Анелотта не хочет воевать и поэтому надеется, что войны не будет - терпеливо объяснила Парфинора - и я не думаю, что в прошлом войны начинались из-за меньшего. Но даже если бы они начинались - мы живём в совершенно другие времена и нами правят совершенно другие люди. Вспомни, разве раньше были императрицы-женщины, кроме Сонаты? И Соната ни с кем не развязывала войн.

— О конце света, о чем же ещё, — ответил вместо Берванга Лайт. — О том, как бабы всё портят.
— Да ладно тебе, Лайт, — не согласился Релгар, — новость, конечно, не из приятных, но ты преувеличиваешь масштабы трагедии.
Как мог заметить Бертран, в голосе Релгара читалась неуверенность.

- Я понимаю тебя, Лайт. Сам не рад тем изменениям, которые происходят, - согласился Берт, а после добавил. - Но я бы не стал связывать это с "бабами", как ты сказал, хотя и не отрицаю, что им возможно проще договориться между собой и понять друг друга в каких-то вопросах. Но если вспомнить историю, то были темные времена и при правлении мужчин, так что тут скорее зависит от самого человека. В любом случае время покажет к чему все это приведет, но предпосылки не самые радужные, это да. А что ты думаешь на этот счет, Берванг?

Ple-Sen— А как по мне, так в самый раз! С удовольствием бы посмотрела на тебя и в другой подобной одежде. И, ещё раз говорю, не стоит стесняться, Имир, ты очень отважно и мужественно поступил — это повод для гордости, — продолжила девушка, заметив, что юноша всё ещё стыдливо прикрывался. — Более того, подобная отвага должна вознаграждаться. Как насчёт того, чтобы мы все втроём, после этого, сходили куда-нибудь перекусить? За мой счёт, разумеется! Впрочем, открыта и для других предложений.

В ответ на предложение Линнеи Имир ничего не ответил, вместо этого он вежливо попросил их выйти чтобы он мог поскорее переодеться обратно. Когда он закончил, его лицо всё ещё было красно как томат, поэтому Шого поспешил заверить его что ничего страшного не произошло и ему не следовало беспокоиться по этому поводу.
— Тебе не понять...
— Думаешь, я сам на себе этого не пробовал? Пфф, ты ничего не знаешь.
— Э-э-э...
— Вот только без груди и правильного соотношения талии и бедёр никакая одежда не решит фундаментальных проблем мужской фигуры, не говоря уже о прочих очень немаловажных деталях. В общем, парни, сколь миловидными бы они ни были, никогда не сравнятся с подлинной красотой женского тела. — Шого покачал головой. — Я готов к приему пищи, куда пойдем?

Siverfale-Эми, Анелотта не хочет воевать и поэтому надеется, что войны не будет - терпеливо объяснила Парфинора - и я не думаю, что в прошлом войны начинались из-за меньшего. Но даже если бы они начинались - мы живём в совершенно другие времена и нами правят совершенно другие люди. Вспомни, разве раньше были императрицы-женщины, кроме Сонаты? И Соната ни с кем не развязывала войн.

— Соната, кто это? — Эли задумалась, а потом стукнула кулаком о ладонь. — А! Это та в честь которой публичный дом назвали? — Потом она понимающе положила ладонь на плечо Анелотты и попыталась её приободрить. — Не волнуйся, в войне нет ничего страшного, ты быстро привыкнешь!
— У-у-у... — Анелотта протерла глаза рукавом и схватилась за рукав пиджака Парфиноры.

Arandor- Я понимаю тебя, Лайт. Сам не рад тем изменениям, которые происходят, - согласился Берт, а после добавил. - Но я бы не стал связывать это с "бабами", как ты сказал, хотя и не отрицаю, что им возможно проще договориться между собой и понять друг друга в каких-то вопросах. Но если вспомнить историю, то были темные времена и при правлении мужчин, так что тут скорее зависит от самого человека. В любом случае время покажет к чему все это приведет, но предпосылки не самые радужные, это да. А что ты думаешь на этот счет, Берванг?

— Я? Не знаю... Но я буду защищать нашу страну если кто-то к нам полезет!

- Ну и что вы собираетесь делать? - обратился Берт к Релгару и Лайту.

— На самом деле, не всегда. Взять лифчик с наполнителем, подобрать верный фасон одежды и, вуаля, не сняв — не отличишь. У меня к комнате лежит каталог из мастерской родителей, с фотографиями, так что даже могу показать потом о чём я, в плане фасона. Ну, если заинтересованы. Что же касается места приёма пищи, то я предлагаю "Акесо", давно думала туда сходить. Возражений не будет?

- Ну и что вы собираетесь делать? - обратился Берт к Релгару и Лайту.

— Да мы просто собрались посидеть да обсудить насущные вопросы, — ответил Релгар.
— Релгар, почему бы тебе не нарисовать изображение нашей драгоценной императрицы? — Как было видно, настроение у Лайта сегодня было несовместимым с привычной ему искрометностью, он был зол и раздражен. — Например, как её рвут на части собаки или **ут демонические отродья?
— Слушай, заканчивай уже с этим. Случившееся не повод быть...
— Да что ты понимаешь? Обрисовался своими шлюхами и совсем голову потерял.
В ответ Релгар ударил Лайта кулаком по лицу, из-за чего последний потерял равновесие и упал на землю. Он быстро поднялся и между двумя парнями завязалась драка.

— На самом деле, не всегда. Взять лифчик с наполнителем, подобрать верный фасон одежды и, вуаля, не сняв — не отличишь. У меня к комнате лежит каталог из мастерской родителей, с фотографиями, так что даже могу показать потом о чём я, в плане фасона. Ну, если заинтересованы. Что же касается места приёма пищи, то я предлагаю "Акесо", давно думала туда сходить. Возражений не будет?

Модное решение стоявшего вопроса, как было видно, Шого не впечатлило, но зато заставило Имира вновь покраснеть. Возражать от посещения ресторана, впрочем, никто не стал, и уже спустя непродолжительное время троица сидела за столиком в "Акесо". Имир заказал себе ризотто с овощами, а вот Шого долго не мог определиться с выбором.

Совершив свой заказ, которым был грибной жульен и фирменное кремовое пирожное, на десерт, девушка заметила, что второй её товарищ всё никак не мог сделать свой выбор.
— Нужна помощь?

— Я тут вот вспомнил, — Шого проигнорировал вопрос Линнеи, — в последние годы в столице обрел популярность один даркирийский обычай. Принято, что на тридцать первое декабря парень должен подарить предмету своих воздыханий веточку ели украшенную торжественной ленточкой и изображением сердечка в знак признания своих самых нежных чувств. Мне вот сейчас стало любопытно, кто из наших парней решится дарить и кому. Имир, наверное, подарит Парфиноре. Да, Имир?
— Эм, Ээ... Я... Ммм...
— А об остальных судить сложно. Моринер, например, загадка, порой я и вовсе забываю что он есть у нас в классе. Хотя, ты вроде с Ифеоном почаще остальных общаешься. Думаешь, он подарит тебе?

- И ради этого мы не пошли в цирк, Берванг? - вопросил Берт, посмотрев на товарища и устало вздохнув, - Ну ладно, помоги мне их разнять.