Эмма Мелькиотт

Удар в колокол в очередной раз разнесся по коридорам и помещениям поместья, и бледный мужчина с растрепанными волосами, извинившись, оставил на время своих посетителей, комфортно расположившихся в зале для гостей. Выбежав в холл, он с улыбкой и поклоном встретил последнюю пару из приглашенных.
- Себастьян, рад тебя видеть, дружище! - грузный гость смял его худую ладонь в своей, а жена, кокетничая, протянула бледнолицему руку для поцелуя.
- Взаимно, - нервно улыбнулся хозяин, приняв у посетителей их пальто и перекинув в руки дворецкого-автоматона. - Проходите же внутрь! Мы уж заждались.
Под шуточки-прибауточки мужчина проводил своих знакомых в зал, встретивший их восхитительной музыкой. За фортепьяно восседала изящная маленькая фигурка в платье, с великолепными светлыми волосами и алебастровой кожей, и извлекала из инструмента божественную мелодию, вызывающую охи и ахи в массе развалившихся в креслах и на диванах как моржи богато одетых мужчин и женщин.
- Да это никак маленькая Эмма? Неужто наконец окрепла и переборола болезнь? - изумился толстяк.
- Д-да, - промямлил Себастьян. - Я нанял лучшего врача, он выписал хорошее лечение... В общем, моя дочь снова в строю.
- Поздравляю, старина! - собеседник с силой хлопнул хозяина по плечу, едва его не уронив. - Так значит сегодня отмечаем два праздника - твой день рожденья и ее выздоровление! Ха-ха-ха!
Эмма закончила играть, встала и поклонилась гостям, они ответили бурными аплодисментами.
- Ах, какое сокровище, - проскулила жена толстяка, промокнув глаза платком. - Я так рада, так рада!
- Себастьян! - рявкнул мужичок. - Я считаю, здесь просто необходим тост! Вы как, ребяты?
- Ууууу, ааааа! - поддержали его остальные гости. - Тост! Тост! Тост!
- Эээ, да... Раз мы все наконец в сборе... - бледный хозяин сделал жест слугам и те послушно разлили гостям горячительное.
- Тост!.. - поднял бокал толстяк и сделал вид, что сейчас произнесет поздравление, но потом ловко запрокинул в себя его содержимое и забулькал в хохоте, а за ним и весь полный гостей зал.
- Дорогой! - недовольно протянула его жена, дав ему небольшой подзатыльник, но тоже улыбаясь с его первосортнейшей шутки. Толстяк от этого аж закашлялся, продолжая хихикать и даже подхрюкивать.
Себастьян утер пот со лба, кинул взгляд на дочь, стоящую без движения с легкой улыбкой возле фортепьяно и нервно пригубил напиток.
Толстый гость все продолжал хрюкать, от смеха и кашля его лицо покраснело и на нем выступили крупные капли пота. Наконец он пошатнулся и осел всей своей тушей на пол. Себастьян и сам ощутил жар и слабость, перед глазами у него все поплыло. Выронив бокал и схватившись рукой за стену, он наблюдал, как два десятка гостей один за другим валятся как подкошенные.
- А... э... - голосовые связки и мускулы Себастьяна перестали его слушаться, он съехал по стене и в ужасе наблюдал за тем, как механические слуги самостоятельно убирают посуду, освобождают от мебели место в зале, растаскивают и по порядку укладывают тела гостей. В ушах нарастал звон.
Поле зрения перекрыла нога в башмачке, маленькие руки повернули голову и взгляд хозяина переместился вверх - Эмма склонилась над отцом, продолжая улыбаться все той же неизменной улыбочкой и хлопать ресницами. Наконец, она прикрыла ему веки.

***

Бледный взлохмаченный мужчина с кругами под глазами трудился уже которые сутки практически без отдыха. Его дрожащие руки с трудом удерживали инструменты, были истерты до кровавых мозолей и изранены, одежда пропиталась застарелым потом, волосы сбились в сальные колтуны. С момента смерти его дочери прошло уже два месяца, и он держался только на безумных количествах кофе и никотина. Он практически не спал - его терзали бессонница и бесконечные кошмары, и почти ничего не ел, все свое время проводя в мастерской в подвале. Где-то там, в дальнем углу помещения, в стену было вмуровано и залито бетоном тело восьмилетней девочки.
Безутешный мастер крутился в разные стороны, менял планировку мастерской, заставлял угол шкафом или ящиками, но нутром ощущал идущее оттуда зловещее влияние, и его взгляд нет-нет, да и перескакивал туда во время работы с инструментом. После крайнего такого случая, едва не оттяпав себе палец автоматической пилой, он сдался, освободил этот угол и установил прямо перед ним штатив, на который шли его заготовки.
Этажом выше он иногда он слышал стук и звон в парадную дверь, но ему было все равно. Перед ним стояла единственная цель - идеально воссоздать несправедливо погибшую дочь. Задача нетривиальная, но Себастьян Мелькиотт по праву считался маэстро робототехники. И тем не менее...
Он подошел к штативу, на котором было закреплено незавершенное тело. Изящное туловище ("не то..."), маленькие пальчики на детской руке ("ужас"), голова с девочковым лицом и без нижней челюсти ("отвратительно!"). Механизм работал, можно было наблюдать работу шестерен в открытой грудной клетке. Глаза с жужжанием повернулись в сторону Себастьяна.
- Не смотри на меня, - процедил он.
Глаза похлопали ресницами - мастер почувствовал, как тошнота подкатила к горлу. Клапан на полуразобранной шее модели приоткрылся и оттуда вышел скрипучий пробирающий до костей звук.
- Заткнись! Заткнись! Не смотри на меня!!! - маэстро робототехники хотел вдарить по модели кулаком, но в последний момент содрогнулся от омерзения, схватил стоящую рядом кувалду и с криком нанес ей несколько ударов. Тяжело дыша и схватившись за сердце, он взирал на побитое и уже безголовое тело.
- Прости меня... прости меня... - шептал он со слезами на глазах, привалившись лбом к этому обрубку. Искореженная и помятая, со сбитыми пальцами, но уцелевшая крохотная рука со скрипом поднялась и опустилась ему на плечо, как будто в утешение. Себастьяна так перекосило от этого прикосновения, словно по его телу прошел мощный заряд электрического тока, он заорал и отскочил на несколько шагов назад, споткнувшись, задев и перевернув своим телом несколько ящиков с инструментами и едва не расшибив голову. Свернувшись в позе эмбриона и рвя волосы, он выл, пуская слюни, перебирая ногами и крутясь вокруг своей оси, как какой-то жук - одно из тех состояний, в котором он время от времени пребывал последние пару-тройку недель. Рука модели на штативе продолжала двигаться, скрипеть и трещать, а робототехник продолжал свой перфоманс до тех пор, пока силы окончательно его не покинули и он не потерял сознание.

***

Бледный изможденный мужчина проснулся от дикого кашля, отдававшегося в голове ударами молота. Он задыхался, кашлял, кашлял и кашлял, пока к его губам не прикоснулось что-то холодное и влажное - горлышко бутылки. Он присосался к нему и жадно начал пить воду, пока не поперхнулся и вновь не закашлялся.
- Ну, ну, спокойно, - проворковал над ухом мягкий голос.
С трудом разлепив веки, Себастьян Мелькиотт первые несколько секунд мог наблюдать вокруг себя лишь черноту с неясными очертаниями.
- Не паникуйте, папа, все в порядке. Вы приняли большую дозу и долго пробыли в отключке. Ваше зрение вернется к вам в течении нескольких минут.
- Ххххх... - голосовые связки не слушались.
- Как и голос. И вы правы - это я, - Себастьян ощутил прикосновение мягких, но сухих и холодных губ к своей щеке. - Прошу прощения за этот инцидент, но это был самый эффективный способ.
Мастер ощутил прикосновение маленький руки к другой своей щеке. Одновременно с этим он начал различать во мраке движение и улавливать слухом скрип и жужжание вокруг себя.
- Эмма... - прохрипел он.
- Да, папочка? - хихикнул голос. Две маленькие руки взяли голову Себастьяна и он различил фарфорово-бледное лицо, обрамленное копной мягких пепельных волос, склонившееся к нему вплотную. Лицо хлопало ресницами и улыбалось легкой улыбкой. - Вы как-то уж слишком побледнели... С вами все в порядке?
С Себастьяном было далеко не все в порядке - его била крупная дрожь и он потерял дар речи. Он очень хотел бы верить, что Эмма каким-то непостижимым образом вернулась в мир живых... Однако ощущал прикосновение синтетической восстанавливающейся кожи, которой сам же и покрыл ее копию, видел сокрытые от невооруженного глаза швы на ее шее, осознавал пустоту за линзами ее глаз. Равно как и не чувствовал на себе ее дыхания. Но ее речь, поступки, самостоятельное использование мимических механизмов, подражающее живым людям - он знал, что это невозможно. Даже он сам, будучи непревзойденным виртуозом своего дела, мог запрограммировать автоматона лишь на какой-то крайне ограниченный спектр действий.
- Ммм, - голос Эммы прозвучал недовольно и весьма правдоподобно, хотя и отдавал чем-то неестественно механическим, что доставляло такой дискормфорт, словно по загривку и спине прошлась когтистая рука мертвеца. Себастьян лично устанавливал и тестировал этот динамик, чтобы голос куклы был похож на голос его дочери и ужаснулся от того, насколько это оказалось ближе к реальности, чем он хотел. Однако автоматоны способны лишь к базовому распознаванию команд и отклику, их механические голоса не имели и не могли выражать эмоций.
- О, я знаю! - хихикнула Эмма ("очередная девиация в программе?"). - Я вижу, что вам уже лучше и знаю что поднимет вам настроение. Посмотрите, кто пришел на ваш праздник!
Она отступила на полшага в сторону и обвела помещение рукой.
- Та-да!
Себастьян услышал со всех сторон вокруг себя жужжание и скрип, всмотрелся в полумрак, а затем застучал челюстью, зажмурился и забормотал что-то себе под нос. Он увидел, как со всех сторон их обступили чудовищные силуэты. Это были тела: маленькие и большие, потрескавшиеся, проржавевшие, измятые, искореженные, с полным и неполным набором конечностей, безголовые, головые, безглазые, глазые. Какие-то из них были покрыты копотью и следами сварки, какие-то были криво собраны из многочисленных запчастей от разных моделей. Некоторые имели по нескольку рук, ног и голов. Другие и вовсе утратили гуманоидные очертания, походя на пауков или многоножек-многоручек. И каждое из них жужжало моторами, каждое скрипело, щелкало и трещало.
- Вы никогда не рассказывали мне о том, что у меня есть сестры, папа, - прошептала Эмма прямо в ухо Себастьяну. - Я думала я ваша единственная дочь, а у вас были десятки и сотни других. Но вы почему-то от них отказались?
Себастьян, зажмурившись, бубнил что-то совсем несуразное, а тихий металлический шепот дочери проникал глубоко в душу.
- Вы их били, ломали, жгли и резали. А затем бросали в яму, как отработанный материал. Но ведь они вас так любили и хотели быть вместе с вами. Зачем вы это делали, папочка? - Эмма шептала то в одно ухо отца, то в другое, малюсенькой искусственной рукой поглаживая его то по щеке, то по взлохмаченным волосам. - Затем, что вы перфекционист. Вы мастер своего дела. Вы не совершаете ошибок. У вас много конкурентов в вашей сфере, вам приходилось раньше подолгу задерживаться на работе. А помните тот раз? Когда я связала вам шарф?
Себастьян замер.
- Я вас ждала, а вы пришли так поздно. Я тайно изучала вязание, чтобы сделать вам сюрприз, папочка. У меня ушло несколько мешков шерсти и попыток сто на то, чтобы сделать достойную вас вещь. Я же знала, что вы не приемлете посредственность. Помните шарф? На нем еще был рисунок - с шестеренками и разводными ключами. И вот вы наконец пришли, поднялись на второй этаж, и тут из комнаты выпрыгиваю я, улыбаюсь и бросаюсь к вам.
Себастьян тихо всхлипнул и прикусил губу до крови.
- А вы были пьяны. И пришли в бешенство от того, что я не сплю и что увидела вас в таком состоянии. Мне было так обидно, я рыдала. - Эмма прошлась своим сухим искусственным языком по щеке отца, по которой бежала слеза. - Нет, ничего не чувствую. У меня ведь нет такой функции. А что чувствовали вы, папочка, когда дали мне затрещину и я покатилась кубарем с лестницы? А когда я умирала? Когда мое сломанное ребро пробило легкое? Ну вы в курсе! Те самые минуты, когда я лежала с переломанным телом на ковре в прихожей и медленно захлебывалась кровью? Можете не отвечать, я знаю что вы ничего не чувствовали в этот момент, потому что вас вырубило и вы захрапели прямо на полу. Наверное, для меня это были очень долгие несколько минут. Так ведь считается? Я могу лишь догадываться, ведь сама я этого не помню. Все это мне рассказали мои замечательные друзья, которые служат вам годами. Убирают за вами, встречают ваших гостей, стирают вашу одежду.
Эмма хихикнула.
- И даже тут вы проявили себя - решили не сообщать властям и не хоронить тело, а создать прекрасную копию, как ни в чем ни бывало! Как будто и не было никакой ошибки! - она громко рассмеялась. - Но как бы то ни было - я на вас не в обиде, папа. Я могу лишь подражать вашим эмоциям, наблюдать на них соответствующий отклик и делать логический вывод. Я не могу обидиться на самом деле, в этом я являюсь вам гораздо лучшей дочерью, чем прошлая. Не так ли?
Себастьян не знал что ответить и только ловил ртом воздух как рыба.
- Вы очень скучны, отец, не правда ли? Я говорю, а вы молчите и молчите. Но это не беда, все равно вы уже больше ничему не сможете меня научить. Однако позвольте вручить вам прощальный подарок, как-никак у вас сегодня праздник!
Эмма кивнула автоматону в полумраке неподалеку. Тот что-то сделал и с потолка на пол рухнул огромный занавес, разделявший две половины помещения. Себастьян понял, что находится в том же самом зале для гостей, да и они все тоже были здесь. Части их тел были отделены друг от друга и закреплены на цепях и штырях, образуя орнамент и составляя собой фразу "С днем рождения, Папочка!", украшенную светодиодными гирляндами. Маэстро робототехники обильно вырвало и он едва не захлебнулся, потому как до сих пор не вернул контроль над телом и не мог двинуть головой.
- Ну как? Мы с сестрами долго думали и пришли к тому, что так эти лицемерные знакомые будут выглядеть гораздо искренней. Они ведь вас даже почти не посещали, - дочь потрепала отца по волосам, тот, все еще борясь с рвотными спазмами, пытался отстраниться. - Папа, пожалуйста. Вы, должно быть, испугались слова "прощальный"? Но это так и есть - я пойду погуляю и не знаю когда вернусь. Но я вернусь обязательно! К следующему вашему дню рожденья я приготовлю что-нибудь еще. Вам понравится! А с вами все будет хорошо, вас никто не обидит. Вы же наш отец и хозяин, в конце-концов. Вы создавали слуг для вашего удобства, вы создали меня и сестер и заботились о нас, проявляли любовь, пусть и в своей особой манере. Самое меньшее, что мы можем сделать - это ответить тем же. И не беспокойтесь. Вы были слишком истощены последние месяцы, а мы не знали как быть, но теперь мы способны о вас позаботиться сами. Тут, правда, мои полномочия уже все и это сфера деятельности сестер. Но не переживайте, вы в надежных любящих руках.
Эмма кивнула другому автоматону и чмокнула отца в лоб.
- Прощайте, папа. Ну или "до встречи", - она помахала ладошкой и вышла из поля зрения Себастьяна. Топот ее башмачков все удалялся и удалялся, пока совсем не стих.
Тем временем, механический слуга подкатил к Себастьяну зеркало в полный рост, и виртуоз робототехники узрел в нем себя, закрепленного на штативе, без рук и ног, с трубками, прикрепленными к телу.
"Ожидаемо - машина умеет только копировать" - успел подумать он, перед тем как в который уже раз лишиться чувств.

Сила: 5
Интеллект: 50
Воля: 50
Ловкость: 30
Восприятие: 5
Мудрость: 5
Харизма: 5


— Подчинение
— Зеркало
— Темная стрела
— Призыв



Снаряжение: -