Возобновление интереса к камню (Халцедон) во времена классицизма

Популярность халцедона после падения Древнего Рима и угасания античного мира под пятой варваров прошла, однако вновь вспомнили о нём с началом эпохи классицизма. Интерес к разновидностям халцедона подстегнули раскопки античных римских городов — геммы и камеи из сердолика, агата и сапфирина стали предметом желания самых высокопоставленных особ, они были предметом соперничества, их вставляли в броши, кольца, серьги, пряжки, ожерелья и диадемы. Продолжился интерес к античной культуре в высшем обществе и во времена расцвета ампира. Халцедон, как один из самых популярных в Древней Греции и Риме камней, вновь стал актуальным. Королевские дома Европы обладали огромными коллекциями гемм и камей — особенно славилось собрание Эрмитажа, в котором насчитывалось много тысяч камей, как современного производства, так и найденных в археологических раскопках того времени. Сохранилось описание коллекции — многочисленные стеллажи и горки, буквально заваленные камеями с мифическими сюжетами и головами, выполненными на халцедоне, сердолике, агате и сардониксе. Перстень из халцедона был у Наполеона, поэта Дж. Байрона, два таких перстня имел А. С. Пушкин. Не потерял актуальности халцедон и в 20-м веке — он стал истинным символом российской поэзии начала столетия. Весь цвет русской интеллигенции того времени любил бывать в гостеприимном коктебельском доме Максимилиана Волошина, страстно любившего полосатые, голубые и оранжевые халцедоны, которые собирал прямо на морском побережье. Обладателями «ферлямпиксов», как называли крымские камешки гости Волошина, стали Андрей Белый, Осип Мандельштам, Алексей Толстой, Михаил Булгаков, Александр Грин, Николай Гумилев, Марина Цветаева.