- Осторожнее, Ваше Величество, - слуга подсуетился и бросил наземь собственное пальто так, чтобы оно накрыло собою грязную лужу, напротив которой остановил карету незадачливый кучер. - ...Прошу прощения, кажется, этого недостаточно.
Произнеся последнюю реплику, он припал на колени, дабы послужить ступенькой для королевы, чтобы та не испачкала сапоги в просачивающейся сквозь накинутую одежку жижице.
Ухватив его за шиворот и одним движением подняв на ноги и отдернув в сторону, Футаба погрузила сапог в грязь.
- Не простудись, болезный, - пробормотала она ему, мрачно осматривая окрестности.
Тотчас же к ней подбежал еще один слуга и услужливо раскрыл над ней зонтик, дабы ту не промочил ливень.
- Вааай вааай! - забегала кругами мелочь, шлепая по лужам в резиновых сапогах.
- Ведите себя прилично! - Роана прикрикнула на Мизуху и Ллойда, радовавшихся окончанию долгой дороги. Для ее восьми лет она очень ответственно подходила к роли старшей сестры.
Семен же молча поглядел на это непотребство, после чего произнес предполагающийся интеллектуальным для его возраста и образа пассаж:
- Так это и есть ваши родные места, дорогая мать? Действительно, довольно далеко от столицы... И посуху, и по морю мы затратили изрядное количество времени... - мальчонка с важным видом поправил очки и подтянул штаны, слегка съехавшие с его объемного живота.
- Благодари своих предков за такой шанс... - пробормотала мать, в неисчислимый за последнее десятилетие раз тяжело вхдохнув и кинув строгий взгляд на младшеньких. Заприметив его, те сразу притупили взгляды, построились в небольшую шеренгу со старшаками и приготовились к дисциплинированному шествию.
Футаба зашагала вперед. Вокруг нее суетились слуги с зонтиками, за ней шествовали дети в дождевиках. Тяжелое молчание, воцарившее после королевского взгляда, очень скоро закрепилось и атмосферой самого места, по которому двигалась процессия. В этот дождливый, серый, унылый день ни одного человека, кроме царской процессии, не присутствовало на Икимасовом кладбище, и печальный вид могильных надгробий повлиял даже на бестактных детей, преисполнив их ощущением, которого они доселе никогда не испытывали - конечности жизни, покоя, и некоего успокоения в той своей черте, что они сами покамест имели счастье дышать воздухом и осуществлять какие-то движения в материальном пространстве.
За несколько сот метров до точки назначения, на искомом месте можно было заметить одинокую фигуру неясных очертаний.
- Ваше Величество... - прошептал на ухо до боли знакомый голос. - Я жду лишь Вашего приказа...
- Не суетитесь, капитан, - королева отмахнулась от Невеса Сипе как от назойливого комара. Человек многих талантов и непреодолимой верности, - он до сих пор не научился чувству меры, и по какой-то причине упорно отказывался переходить на более выгодные для собственной карьеры должности, как бы его к этому не подталкивала сама Футаба.
Дойдя до места, королева удивленно приподняла брови - помимо двух ожидаемых и на удивление ухоженных могил, рядом расположилась и третья, более примитивная, явно изготовленная руками не похоронного агентства, а одинокого человека. Участок земли, примерно определяющий место захоронения, был обозначен вбитыми в землю камешками, а на надгробии, представлявшем собой ровный, пусть и необработанный, кусок камня, можно было различить высеченную надпись:
"Секухара Футаба, любимая дочь и верная сестра, 29.02.3981 - 12.02.3996"
- Се-ку... Этто... - заприметив взгляд матери, отличница Мизуха начала было читать по слогам, но Роана гневным взглядом и руками-в-боки прервала этот процесс.
Покосившись на неизвестную фигуру в бесформенном балахоне, замеченную еще издалека и припавшую на колени перед тройным захоронением, погрузившуюся лбом в лужу, королева вздохнула и сама присела на колени, прямо в грязь.
- Ваше Величество... - закудахтали слуги, но на том и замолчали, не посмев прерывать ее сеанс рефлексии.
Время шло, шел ливень, слуги, васильки и дети стояли рядом, не смея пошевелиться, а две фигуры так и сидели в грязи на коленях возле могил.
- ...Достаточно... - наконец пробормотала Футаба, кинув взгляд на соседа по кладбищу. Тот, казалось, ничего не слыша и не видя, так и припал к земле - дождливая грязь едва не достигала его ноздрей.
Схватив его за плечо, она отдернула кающегося из этой позы - безумный взгляд его с удивлением заметался по ее лицу, губы по инерции продолжали что-то бормотать, пока в изумлении не замерли, сфокусировавшись на лице королевы.
Вновь тяжело вздохнув и покачав головой, Футаба прижала лицо отца к груди.
- Ф... Ш... Д... Ф.. - человек бессвязно пытался что-то бормотать, но королева приложила такое усилие, что тот ничего не мог произнести.
- Просто помолчи... - пробормотала она, похлопывая и поглаживая его по спине и затылку.
Через крайне непродолжительное время мужчина перестал пытаться что-то произнести и заревел навзрыд - так, что его слезы промочили королевское одеяние сильнее, чем это мог бы сделать ливень.

***


- А это Лейла. Мы с ней были соперницами, пока учились вместе... - Футаба показала пальцем на фотографию в выпускном альбоме. - Сильна как бестия... Неудивительно - тоже отсюда. Только западнее... 
Отец кивнул, как будто понял, разглядывая журнал и не смея поднять взгляд на дочь.
Футаба тяжело вздохнула, помолчала. Затем, испытав раздражение, схватила его за подбородок, подняла взгляд на себя. Тот от неожиданности вздохнул, отвел взгляд.
- Эй! - Фута наклонилась прямо к его лицу, дернула отца так, чтобы тот поглядел прямо ей в глаза. Тот бросил взгляд, но мгновенно попытался отвернуться.
- Эй! - Фута повторила процедуру. Отец вновь посмотрел на нее взглядом, полным ужаса, благоговения... и вины. - Смотри на меня! - прошипела королева. Отец замер, глядя ей в глаза, не в состоянии пошевелиться.
- Ты прав в своем страхе... - наконец произнесла она. - То, что ты совершил, совершил бы не каждый человек, в какой бы ситуации он не оказался... - Футаба строго смотрела в глаза отцу, который, казалось, готов был в очередной раз расплакаться. - Но все это в прошлом... Я тебя простила. Еще давно... - ее взгляд увлажнился, и впервые за все время она его отвела, а не он. - Я очень долго тебя ненавидела... Я желала тебе смерти в твоей колонии-поселении... - она сглотнула и утерла слезы. - Но ты делал все что мог... Даже в самый худший момент ты... - слезы сжевали некоторые слова. - ...Я не могу продолжать тебя ненавидеть...
Не в состоянии справиться с нахлынувшими чувствами, Футаба некоторое время рыдает, прижимая безвольное лицо отца к груди.
- Держи себя в руках... Ты воспитал королеву Сакуромории... - тщетно подавляя всхлипы, Футаба утешает потерявшего всякую связь с реальностью отца. - Теперь на тебе ответственность за судьбу ее потомков...
На самом деле, здесь она пыталась скинуть хоть какой-то эмоциональный груз на чужие плечи.
- П-прости... В-ваше величество... Ф-фута, прости... Не было ни дня, когда бы я... - глотая сопли и слезы, лепетал отец. - Я хотел... Хотел... Я был готов перегрызть себе вены, когда... Я... Ф-футаба... С тех пор, я... Я был уверен, что ты... Д...Ф...Хххххыыыы.... - не в состоянии произнести окончание фразы, отец лишь с осторожностью приобнял дочь. 
По нему было хорошо видно, что если в этот момент пронзить его живот катаной, то он примет эту смерть с честью и облегчением.
- С-спокойно, старичок... Рановато тебе на пенсию... У тебя есть шанс отыграться... Не только передо мной и мамой и братом... Но и перед Сакуроморией...

***

К своему удивлению обнаружив собственного отца через восемь лет не только оттарахтевшим свой срок, но и максимально раскаявшимся, Футаба не может не принять его обратно в ныне королевскую семью, доверив тому, к его неизмеримому счастью, честь воспитания внуков, с учетом всех его предыдущих ошибок.
Отец, даже так не веря своему счастью и судьбе, которая обрисовала его дочь живой, прикладывает максимальные усилия к тому, что от него требуется, в попытках искупить свои предыдущие ошибки. Когда-нибудь в будущем, отойдя в мир иной, он наконец ухватит полную картину и посвятит остаток своей послежизни вознесению мольб Мане, Супербии, Абелии и всем остальным таинственным силам, что способны влиять на судьбы людей.

Королева Сакуромории Футаба Старлит продолжит править страной, исходя из максимально допустимой на каждый отдельно взятый момент жизни возможности сохранить текущее статус-кво, со всеми возможными вариантами сохранения дипломатических отношений с окружающими государствами, при том не ведущими к самоидентификации Сакуромории как реакционно-терпильскогго государства.
Касательно Олеандра и схемы с "Монаимом Ко": Динорсис был бит в личном бою один на один до тех пор, пока не признал все, во что был замешан. Далее, в качестве единоразового случая, была организована встреча Футабы, ее самых верных ассистентов, Динорсиса, и царевны, если та сподобится на подобное. В случае дипломатического успеха, во многом зависящего от красноречия Футабы и целей царевны, Сакуромория будет готова заключить с Олеандром союз, пусть даже и кратковременный, для установления формы доминирования над регионом. В случае неуспеха - со всем уважением к личности царевны, ее нации будет направлен челлендж, выражающийся в экономическом и военном соперничестве. Судьба Динорсиса Бальони при этом остается в руках Футабы - памятуя о, даже если и внешней, порядочности однопоточника, Фута держит его при себе в качестве заложника/советника, и всеми возможными (но допустимыми) способами старается перевербовать на сторону Сакуромории, не давая достаточной свободы для очередного предательства.

Со всеми Старлитами, кто на это согласится, будет устроен семейный ужин, в который Его Величество совместно с Ее Величеством, обозначит текущую ситуацю в семье и стране. С каждым из сомневающихся Футаба проведет беседу, или даже поединок, если того запросит конкретный Старлит - иными словами, приложит максимально возможные с ее стороны усилия для того, чтобы донести свою точку зрения - дипломатией, либо силой, если того потребуют обстоятельства. Помимо этого, она обозначит краткое изложение событий школьных месяцев, которое и привело их всех к этой ситуации, получив прямо на месте, в присутствии всех родственников, подтверждение от короля, Левизии, Рододендрона/Никориса/жены Каладиума и всех, кто мог бы тем или иным образом быть затронутым произошедшими событиями.
В том случае, если найдется Старлит, готовый поспорить с изложенной ими картиной, Футаба будет готова максимально открыто и честно для всей семьи исполнить все, что от нее может потребоваться, для утверждения фактической точки зрения. Параллельно со всем этим, она будет максимально попускать Его Величество, в том случае, если тот начнет устанавливать дикатуру, - не только в качестве правильного варианта поведения, но и для закрепления собственного авторитета, как взвешенного и рационального правителя. Быть может, в этом смысле король будет готов невольно оказать ей услугу, сам о том не догадываясь.

Что касается Адониса и ему подобных - в случае обнаружения подобного заговора, он будет максимально возможным и незаметным способом обезврежен васильками и иными секретными службами государства, после чего им будет предоставлена эксклюзивная возможность побеседовать с Футабой об их целях и стремлениях, и в случае отсутствия взаимопонимания - бесконечной длительности срок на тяжелых контролируемых работах во благо государства.
Касательно Алидума - его вопрос будет вынесен на всеобщий суд, в ходе Старлитовского ужина. Финальное слово будет за Футабой, и в качестве единовременного акта милосердия, для повышения уровня собственного авторитета в пределах семьи, равно как и сохранения личности заложника для возможного воздействия на его беглую мать, ему будет дарован шанс сохранить жизнь и остаться на трудовых работах до конца жизни - с регулярными навещаниями со стороны мачехи из жалости, либо быть казненным - в том случае, если остальная семья, и он сам, изберут этот вариант.
Так или иначе, этот случай будет использован королевой для того, чтобы подчеркнуть важность семейного единства и необходимости проговорить с ней и королем все их возможные претензии, не доводя до непоправимых последствий.
Если когда-либо по ее правлению будет написана историческая хроника, то этот период будет обозначен в истории, как беспрецедентный период, в который каждый уполномоченный недовольный мог выразить официальное несогласие и иметь свой вопрос официально проработанным. По окончанию этого периода - любые поползновения против действующей власти Сакуромории будут восприниматься как гос. измена.

Относительно соучеников и неписей...

Иксора: в случае отсутствия согласия Варвары на этот варик для себя - станет правой рукой; в случае наличия - капитаном гвардии.
Кассия - получит полную информацию о "проклятии", по возможности - с раскаянием отца и поддержкой от Ниры/Левизии/Футабы.
Вита - ввиду отсутствия возможности одолеть Каладиума, сразится со следующим по силе бойцом, помимо Тимьяна. От ее действий зависит ее судьба.
Эллиот - если его устроит такое размытое вознаграждение, станет интернациональным агентом. Ни Его Величество, ни его лакеи никогда об этом не узнают, а даже если и узнают, то поймут, что это идет на пользу королеве и самой Сакуромории.
Михо - обещание будет выполнено, но сам он обязан будет стать верным казачком для Футабы.
Динорсис - содержится в качестве заложника, но с привелегиями. Футаба без продыху пытается его завербовать на свою сторону.
Дункан Мандрагора, Лоранс Хатиора - с ними устравивается встреча выпускников всего курса. Если к Мандрагоре у кого есть претензии - то разрешается устроить дружественную дуэль; его книги поступают в библиотеку как учебные материалы. С Хатиорой просто пьют чай благодарные ученики. Может, хоть это поможет ей ощутить, что ее период обучения в НАИЛС не был совсем уж безысходным.
Бонита - к ней будет приставлен лакей, который поможет ей проникнуться любовью к Сакуромории и ее королеве, и в том числе самой стать весомым, уважаемым и душевноздоровым винтиком общества.
Неомарика Вальзе - с ней будет устроен финальный эпичный дуэльный бой между ей и королевой Сакуромории. Независимо от результата, Футаба пожмет ей руку, улыбнется, и признает прекрасным соперником и хорошей однопоточницей. Дав ей полюбоваться на Безымянный Клинок, выкованный а Аоками, и используемый королевой в качестве основного оружия, выразит надежду на то, что их страны смогут найти общую почву для сотрудничества, несмотря на старые обиды.
Клавдия Смарагд, Шеа - останутся послами своих стран в Сакуромории, и всегда будут способны заполучить личное время королевы и своих старых школьных друзей для урегулирования любых вопросов.
Левизия - при наличии желания, будет сосватана за Жеку, и благословлена Футой и королем в максимально возможной форме.
Юмико - будет государственно обязана регулярно писать Футе письма, куда бы ни отправилась.

Касательно игроков... Кто что хочет - то и получит 🤠