Вот и очередное лето подходило к концу... Заняв парковую скамеечку в густой каорисной тени, Нира держала на коленях стопку учебников, а поверх пустой бумажный лист и помятый конверт. Солнце уже тянулось к горному горизонту, а в мыслях девушки оставалась все та же безразличная пустота. Кто бы мог подумать, что именно она и никто иной внезапно захочет отправить послание родным? Но уже решившись на столь позорный для собственного мировоззрения шаг, Нира осознала, что рассказывать ей в общем-то не о чем. Конечно, последние месяцы были насыщены самыми разными "захватывающими" событиями, однако все это казалось ей чем-то отстраненным, далеким и неинтересным. Дело тут даже было не в том, что она боялась вызвать родительское беспокойство и подвергнуть их лишней опасности, ненароком наговорив чего-то "не-того". Любую почту все-равно расковыряют и изучат под микроскопом неумело косящие под гражданских королевские головорезы, снующие по Альме подобно громадным ржаво-рыжим муравьям. Суть крылась в том, что рассказ ее был бы похожим на унылое описание большого концерта в какой-нибудь местной газетенке: никакие слова не смогут передать эмоций и ощущений "живого" представления — на нем нужно лично побывать.
Но созерцать выступление это лишь полбеды — в НАИЛС их всех вполне себе сделали главными актерами этого неумело составленного спектакля. Только вот ожидания от участия в данном цирковом концерте совершенно не оправдали надежд. Ушлая актриса-вертихвостка затащила в постель местного режиссеришку, заграбастав себе главные роли на десять лет вперед. Набрала себе команду, половина из которых первый раз оказалась на большой сцене, а вторая еще день назад обшаривала актерские комнаты в поисках женского гардероба. Объединившись с недалекой композиторшей, они присвоили все ее — Нирины, идеи и предложения, записав их на свой счет. А вместо слов благодарности лишь ползущие слухи недовольства о ее честно заработанном гонораре. Вишенкой на торте долгожданный рабско-детский труд на благо зажравшихся альмийских торгашей и очередное недельное побоище на тридцать страниц сценарного текста, — вот уж прекрасное завершение летнего концерта!

А что можно сказать о ее собственном лете? Ну, сначала ей чуть не пришлось облизывать королевские сапоги, а потом ей чуть не вышиб мозги поехавший лесоруб зацикленный на собственной дочери. Ах да, по влиянию даже в своем вполне невзрачном, как ей когда-то казалось, классе она опустилась на примерный уровень понаеха, вызвавшего на дуэль генерала, и шутника, пропавшего после президентских выборов.
👍 — невольным жестом оценила Нира собственный академический прогресс. Что там дальше, очередной вылет в первом туре турнира и провал экзаменов, а потом "отправка домой" прямиком по примеру контуженной троицы? Достойный результат, ничего не скажешь. Но с другой стороны обижаться на вселенскую несправедливость было бы верхом глупой наивности: она прекрасно понимает, как работает этот мир.
Еще раз взглянув на пустое письмо, Нира наконец сложила его обратно в студенческую сумку. Откинувшись на спинку скамейки, девушка прикрыла глаза и сделала глубокий вдох-выдох. Отец наверное в очередной командировке, а мать соизволит просмотреть почту лишь через пару недель, и то если будет ожидать билетов на какое-нибудь представление. С родителями их никогда не связывали подлинно душевные отношения, как их любят описывать мечтательные сказочники в своих дурных историях, но даже так жизнь в достатке и дозволенности она ни за что не променяла бы на теплую атмосферу но в нищете и голоде. Еще с детства она могла окружить себя вниманием прислуги, служанок, учительниц, сверстников. А с родителями можно было раз в месяц сходить на конкурс красоты или там выклянчить денег на очередной новомодный наряд.
И все-таки, сложившийся с годами жизненный подход имел свои недостатки. Ей не требовался источник для излития собственных душевных переживаний и накопившихся эмоций: себя она считала выше всего этого (или во всяком случае хотела считать). Но вот советник, с которым можно было бы обсудить дальнейший план действий и заручиться поддержкой, пусть и лишь на пустых словах, сейчас был бы вполне уместен. Как долго продержится затишье перед бурей разума старого владыки Сакурамории? Нужно ли ей пытаться примкнуть к королевской фракции, или наоборот держаться подальше в ожидании ее неминуемого распада? И если второе, то как ей потом сосуществовать с простолюдинами, когда одна лишь стипендия разрывает все возможности для сотрудничества?
Усмехнувшись собственным мыслям, Нира сложила учебники, поднялась со скамьи и направилась обратно в академию. Интересно, как много других беззаботных учеников Сакурамории, — да что там Сакурамории, даже их академии — сейчас заняты подобными размышлениями? Со стороны это наверное покажется глупыми фантазиями впечатлительной дурочки, дескать, сиди себе да учись спокойно. Но если чему-то Аварития ее и научила, так это математическим расчетам вероятности. И учитывая все произошедшие события, шанс что им (ей) удастся спокойненько доехать до конца двухгодового обучения в НАИЛС, оставался где-то на уровне того, что Алидум станет новым богом пантеона.

Но что поделать... Все что оставалось это провожать уходящее лето беспробудно пьянствуя (чаем) и дружескими стрельбищами (10 левел).