--Мне кажется, меня бы оправдали, если бы я попал на суд королю, так как Вы правы, что в моей деревне не очень-то верили в мою виновность. Но король был не в том состоянии, чтобы кого-то судить и вместо этого моим делом занялась его правая рука, его звали Скандрел. Он не стал долго размышлять, я говорил в суде всего лишь шесть секунд (время в такие минуты тянется медленно, так что я точно знаю, что это продолжалось ровно шесть секунд), и мне вынесли вердикт: "Повешение". Вот так. И меня довели до виселицы, связанного тугими верёвками, -- голос Флейма дёрнулся. А потом он стал говорить бодрее. -- Но у палача были какие-то проблемы личного характера и он не снял с меня верхнюю одежду, так что когда из под меня убрали полено, я повис не на шее, а на пуговице. Ну, я повисел так немного, наблюдая за тем, как странно на меня смотрят. Потом раскачался посильнее, как на детских качелях, пуговица оторвалась, а я очутился верхом на лошади. Правда, задом-наперёд, но этого было достаточно, чтобы кобыла поскакала галопом, сорвав гвоздь, к которому была привязана её уздечка. Стража не сразу сообразила, что случилось, но всё же сообразила и поскакала в погоню, их было двое и они были вооружены. Видя, что они догоняют, я наугад скинул с себя ботинки и брюки, и попал ведь! Тот, в которого угодил ботинками, упал сразу. Другой сначала разрезал мои брюки саблей и выкинул их, но потом обнаружил, что вместе с брюками умудрился выкинуть саблю, которая в них застряла. Он наклонился, чтобы поднять и упал в грязь, при этом одной ногой он всё ещё был в стремени, а лошадь его потихоньку волокла по земле в сторону от сабли. Ни о каком продолжении погони не было и речи.
--После этого меня ловили ещё семь раз в разных странах (а уж сколько раз я ускользал!). Ну, причина проста: раз сбежал, значит, виноват, а то, что я бы уже не смог доказать свою невиновность и вообще что-либо хоть кому-нибудь доказать, их не волновало. Более того, на меня стали вешать кучу разных преступлений просто потому, что в момент их совершения я оказывался рядом. И при всё при этом Вы можете легко убедиться, что я до сих пор жив. Разве это не везение?