Форум HeroesWorld-а - Показать сообщение отдельно

#109

10.04.2022, 00:10

#109

Heroist

📖

Регистрация: 16.12.2012

Адрес: Запределье

Сообщения: 14599

Выставка наград

Медаль: Медаль победителя в номинации конкурса

Медаль: Медаль картостроителя за лучшую одиночную карту - Причина вручения:

Всего наград: 2

Регистрация: 16.12.2012

Адрес: Запределье

Сообщения: 14599

Выставка наград

Всего наград: 2

Re: Лафрения

Тао Куг

Убеждение: Ира
Происхождение: Восточная Федерация

Параметры
Атака: 10+3-1
Здоровье: 100+30
Защита: 0
Меткость: 10+2+2
Уклонение: 10
Скорость: 10+2+3
Воля: 10-5
ОД: 3+1
Харизма: 10+3
Красота: 10+1
Крит: 0%
Очки событий: 1

Оружейные специальности:
Катар III

Опыт: 1500-500*3-20%=300

Инвентарь:
Катар
Неприметный плащ
Сбережения
Сухари
Разбитый медальон с родины

био

***
Край этот одинок и давно заброшен всемогущими Создателями. Преисполнен мрачной печалью глухих сказаний позабытых предков, навеки окованных ледяной тишиной мертвящего сна. Забытьем дышат морские воды, глухими приливами разбиваясь о черные камни скалистого побережья, как то схлестнулись в противостоянии мифические Мана и Данте, так и не сумевшие поделить природные начала мироздания. Но с течением беспощадных времен даже жаркий танец воды и камня растерял свои живые краски, невольно покорившись безысходному перемирию тленности и уныния. Серое дождевое одеяло окутало безликие горные хребты, вечным туманом оковав безлюдные древесные рощицы, примостившиеся у их подножий. Редкие, приглушенные крики лесной живности чуждым, противным слуху отзвуком на мгновение разрывают ледяную пелену скорбного сна.
Тао с трудом верит, что некогда его родина дышала жизнью: полные кишащей рыбой воды весело резвились среди радужных рифов, высокие снежные шапки сверкали вечным солнечным сиянием, в уютных аккуратно украшенных садах нежно струились мелодии племенных мотивов. Но потом, как поговаривали, одному богатому лорду приглянулась уютная природная бухта, питающая это скромное селение; а кто-то утверждал, будто загадочный демон-дракон, пролетая над великими горами, растопил вечные ледники своим дьявольским пламенем; другие же уверяли, что виною всему проклятье, наложенное девушкой-утопленницей, над которой до того надругались сыновья старейшины. Все что запечатлелось в темных глубинах памяти самого Тао были солдаты в красиво-изукрашенной броне, но он давно и сам не знает, насколько подлинны те детские воспоминания.
Тао хорошо знает другое: дождь, сырость, холод, голод, смерть. Но еще Тао знает свет: ведь у него есть лучший друг. С детства они вдвоем против всего враждебного мира прорываются к безоблачным вершинам исполинских гор, чтобы хоть разок взглянуть на чистое синее небо. Запутанной тропою наивных мечтаний и жестоких жизненных реалий они шагают по воинскому пути избранной Иры, символом романского меча искореняя несправедливость и рассеивая мрачный туман над головами других осиротевших детишек восточного архипелага.
Тао сочувствует печальной истории падения Эолии, чем-то определенно напоминающую его собственную погибшую родину. Отрядом миротворцев от лица Федерации они с лучшим другом отправляются во фронтовое логово кровожадных зверей, терзающих невинную обреченную страну. Тао убежден, что их путь обязательно приведет к установлению нерушимого мира и привнесет долгожданное процветание Эолии. Незадолго до окончания баталий их отряд попадает в засаду, и Тао, получивший тяжелое ранение, на долгое время выбывает из строя.

Тао снова ступает по холодному каменистому песку, бескрайней серой равниной огибающему безлюдное черное побережье. Тихий шум волн все более покоряется нарастающему гулу осеннего дождя. Тяжелые капли грузными ударами пригибают редкие изорванные листья неподатливых растений, дерзкие порывы штормового ветра изламывают иссохшие ветви омертвевших деревьев. Черная морская масса пенится под ударами разгорающейся стихии, взбеленившиеся волны изрыгают потоки грязной пены под ноги воина. Тао не желал более никогда возвращаться в этот могильный край, но душа и разум его требовали последнего свидания с былыми мечтами и жестокими разочарованиями.
Ничтожные лучи бледного солнца скрываются за молчаливыми вершинами западных гор, последними бликами бросая блеклую тень на очертания другого воина. Этот человек недвижимой статуей застыл в ожидании Тао на крошечном песчаном перешейке, окруженном взбудораженной морской стихией. Не медля, Тао тоже ступает на тонкую серую тропу, едва различимую в надвигающемся дождевом сумраке. Воздух становится непосильно тяжел и буквально пронизан электричеством, наполняя напряженную атмосферу раскатами приближающейся бури. С каждым шагом очертания другого воина становятся все больше, пока их мутные отражения не складываются в единое целое в бурлящей пелене морских вод.
—А я думал, наша последняя встреча будет подобна дружеским дуэлям. —пронзает душу Тао до боли знакомый голос, будто заглушивший все прочие отзвуки непогоды. Вспышка света сверкает отбликами в лезвии его романского меча, но Тао все не слышит раскатов грома.
—Мой меч раскололся восемь лет назад. —отвечает Тао.
После ранения он так и не сумел вернуть былую форму, а кроме того уже не был способен сдерживать внутреннего отвращения, вызываемого этим некогда доблестным оружием богини воинского искусства. Четыре долгих года он обучался новому мастерству, каким-то подсознательным образом полностью утратив старое. В это же время Тао продолжал свое преследование предателя, погубившего их отряд, хотя на самом деле всегда прекрасно знал, где должен был отыскать его.
—Ты планируешь сражаться этой зубочисткой, друг мой? —с горестным разочарованием вопрошает былой товарищ, очевидно жаждавший более зрелищного сражения.
Тао знает, что и раньше уступал своему другу, а в своем нынешнем состоянии и подавно не имеет шансов в бою против него. Однако известно ему и то, что лекари все-равно отмерили ему не более десяти лет до того, как тело окончательно откажется подчиняться его воле. Вместо мучений бесполезного калеки, достойная воина смерть на поле боя, в битве во имя отмщения и справедливости, от руки единственного товарища — на что еще мог бы надеяться подобный ему отщепенец?
—Но почему ты предал нас? —срывается невольный, терзавший разум Тао все эти годы вопрос.
—Ты и сам прекрасно понимаешь. —без промедления раздается четкий голос в его сознании. —Ты ведь помнишь все эти гремящие бахвальством заявления федеративных чинуш, а потом военные концерты, громкие празднества и парады на день мира, а что в реальности? Тройка узурпаторов отмечает триумф над истерзанной, изуродованной страной, и мы с тобой были пособниками на этом кровавом пиру стервятников!
До того удивительно четкие, теперь отголоски отчаянных выкриков говорившего гаснут в нарастающих раскатах грома. В пронзающих воду белых разрядах горит пламенным огнем отражение его яростных очей.
—Даже Федерация ничуть не лучше остальных! —неумолимо продолжает он. —В этом забытом богами мире не осталось доблестных людей, доблестных народов, доблестных стран. Помнишь, как мы поклялись не допустить, чтобы участь нашей деревни постигла кого-либо еще? Так почему же не сгинули мы вместе с бравыми защитниками Эолии?
Тао не знает что сказать, да и не хочет отвечать на этот бессмысленный монолог. Прав его друг или нет, это не оправдывает подлого предательства. Каким бы горьким, наполненным болью ошибок и раскаяния не был путь, настоящему воину суждено идти по воле своего решения до самого конца.
Снова блеснула молния, взметнулись ввысь мрачные стены морских волн, бурлящие холодные потоки затопили песчаный островок, и с первыми грохочущими ударами поднебесной колесницы двое товарищей одновременно бросились навстречу друг другу, занося смертоносные клинки для финальной атаки.

Рассеялась жесткая пелена темных облаков, но на смену ей пришли лишь плотные сгустки серой туманной пленки. Изуродованное непогодой песчаное побережье было еще более завалено грязными черными валунами, выброшенными буйством стихии с самого морского дна. Слегка просветлело, но из-за сгустившегося молочного тумана окрестностям лишь добавилось нового опустошающего уныния. Заброшенная бухта, казалось, опять погрузилась в свою беспокойную, душащую дрему.
Рубаха Тао вся измокла от свежепролитой крови. С трудом перебирая утопающими в сыром песке потяжелевшими ногами, он кое-как выбрался на каменистый берег, где впервые дал волю сжигающему сердце гневу.
Его друг предал их отряд, предал идеалы их воинской доблести, а теперь предал и собственную судьбу, поддавшись ему на смертельной дуэли и позволив убить себя. Его друг лишил Федерацию достойного воина, лишил его самого достойной смерти, лишил Иру достойного прислужника, лишил Эолию достойного защитника.
Новым потоком к берегу прибило романский меч его товарища. Машинально подняв оружие, Тао быстрыми шагами направился к поросшему низким колючим кустарником каменистому возвышению, за которым раскинулась старая полумертвая рощица. В ярости он рубил невинную листву, оставлял глубокие вмятины на толстых стволах деревьев, выкорчевывал кусты и сносил редкую молодую поросль. Выронив меч, он наклонился за ним и с изумлением обнаружил, что клинок оружия был сломан точь-в-точь, как некогда и его собственный романский меч. В порыве бессильного отчаяния Тао принялся ломать острые ветви, царапая руки, плечи и лицо. А затем из недр его изуродованного тела вырвался вопль боли и ярости, уродливым эхом огласивший сокрытые вечной дремой окрестности, подняв в серое небо стайку перепуганных пташек.

Тао знает, что служба его Федерации давно окончена, а судьба его никому не интересна. Он знает, что на самом деле умер в ту злополучную грозу, а может и восемь лет назад, а может в детстве, когда их деревня подверглась налету неизвестных злодеев. Воинская честь не позволяет ему позорно отнять собственную жизнь, не позволяет и скатиться во мрак унынья и меланхолии. Тао уверен лишь в том, что его отношение к судьбе Эолии за эти годы ничуть не поменялось. И пусть его собственный путь уже подошел к концу, путь его друга, столь позорно отвергнувшего собственный долг вопреки своей силе и мастерству, все-равно должен идти дальше. Потому Тао ступит на путь своего товарища, чье имя навеки стерлось из его памяти, будет сражаться за него и за Эолию — за каждого, чей родной дом был осквернен.

__________________

✍

Whatever