Быть может, в собственном воображении Тирос прозвучал как благородный и щедрый правитель, желавший протянуть им руку помощи. Но для Калэнтии это выглядело так, будто юноша проговорился о собственных мотивах — плевать ему было на людские жертвы, он рвался к власти ценой жизни собственного отца. Даже заранее подготовился, обговорив всё с представителями короны. Если что-то аргалийке подобное поведение и говорило, так это что словам или обещаниям юноши верить не стоило — в погоне за амбициями люди и не на такое способны. А их отряд он предаст столь же легко, сколь предал доверие своих родителей. А может даже и ещё легче — воспитанники Гунгнира для него были совсем посторонними людьми.
 — Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Да и разве вы сами, сэр Тирос, не признавались моей сестре в своей неприязни к Её Величеству?