Winter Equinox approaches and with it a mystery that needs solving before it arrives. As you step into the strange fog, you wonder: What could that mystery be? Let's find out together within the next 22 days!

Приближается зимнее равноденствие, а вместе с ним и загадка, которую нужно разгадать до его наступления. Ступив в странный туман, вы задаетесь вопросом: Что это может быть за тайна? Давайте узнаем это вместе в течение следующих 22 дней!

AstralLeinТеперь появился календарь ревилов. Заходим на этот сайт и тыкаем по кнопкам: каждый день новые ревилы Данджа, объектов на карте и т.д. По первой кнопке сразу три ревила: герой, существо и объект.

https://unfrozen.studio/prophecy/Olden_Era_Prophecy.php

Она наконец добралась до площади Амелкии. Это казалось странным местом для переговоров, но в то же время выбор самого сердца города был в стиле Бенджамина — демонстрация влияния его семьи и метафорического перекрестка, на котором оказался Джадаме. Другие делегаты и их окружение также присутствовали:

• Тамплиеров представляла Анастасия, также известная простолюдинам как «Кроткая»: она была застенчивой, нежной девушкой с роскошными светлыми волосами, заплетенными так туго, что напоминали золотую змею, скользящую по ее мантии;

• Гильдия выбрала Уну своим посланником — она была старой, смертельно опасной на вид ведьмой, окруженной тем, что можно было бы описать как саван искренности и мудрости;

• Феи послали никого иного, как старейшину Тсс'киша — могущественного и старого древня, чьи знания охватывали века, включая тайны, давно утерянные с момента падения Тишины на мир. Ему помогал молодой фавн по имени Джинджертейл, известный своими обычными встречами с чужаками.

Размышления Илвари были прерваны ревом хозяина, раздавшимся эхом из-под центра площади:

«Приветствую вас, мои дорогие гости!» — Бенджамин Лаудрин произнес, когда статуя Королевы Драконов раскрылась, открыв краснокожего эльфа, который быстро вынырнул из ее глубин.

«Очаровательно, как всегда», — подумала она. Как только он спустился на землю, Бенджамин подошел к каждой группе посланников и приветствовал их, как было принято в их землях: поклон с руками, соединенными, как для молитвы за тамплиеров, магический символ, представляющий Наиру, для мертвых, сердечный свист для фейского народа и нежный поцелуй в руку Илвари, за которым последовал шепот эльфа «Алвар Дируил», что обычно переводится как «Мир Альвару». После этого он вернулся к статуе и сказал:

«Я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы прибыли так быстро — моя семья и я гордимся тем, что принимаем вас и можем показать вам видение будущего, которое представляет собой наш прекрасный город Равеншор», — продолжил он — «Однако, великолепие Дома Лаудрин не является главной заботой этого саммита. Я позволю настоящей звезде говорить». Как только эти слова слетели с уст эльфа, все глаза устремились на молодую медузу. Она скользнула к статуе, ее разум был переполнен посланием, которое она несла.

«Как вы все знаете», — заявила она, — «угроза, с которой мы сталкиваемся, — это то, чего мы никогда раньше не видели на Джадаме. Само собой разумеется, что если мы не объединимся, все и все, кого мы любим, будут потеряны. Однако дисгармония и разобщенность преследуют нас, вызывая раздоры там, где должно быть понимание. Я считаю, что мои слова могут быть восприняты как ложные чары, брошенные в вас ради политических интересов Альвара. Вот почему я попросила уважаемых Лаудринов пригласить единственное существо на континенте, которое говорит не от имени правителей и не от имени людей, а от имени самих Праотцов».

Никто не заметил, когда Оракул — стройное, полностью закутанное, отдаленно напоминающее эльфийское существо, которое было окутано полной тайной для большинства людей, живущих в Джадаме, — появился рядом с Илвари, включая молодую медузу. Рядом с ними было зеркало, которое мягко мерцало голубым сиянием, как будто оно было магически зачаровано. И тогда заговорил Оракул.

«И вот вы все пришли, как и предсказывало пророчество. Мы приветствуем вас среди этой борьбы, которая поразила нас всех. Мы позволим каждому из вас говорить здесь перед этим судном, поскольку оно откроет вашу правду о том, о чем вы желаете просить». — Оракул протянул руку к Анастасии. — «Говори, дитя, ты принесла правду или борьбу? Твое Солнце — луч надежды или уничтожающая вспышка тоски?» Молодая девушка приблизилась к ним, маленькая птичка устроилась на ее плече, словно на ветке дерева, ее скромное, но элегантное платье волочилось по камням ей вслед. Она приветствовала Оракула и обратилась к остальным, ее голос дрожал.

«Дорогие посланники», — Анастасия казалась еще меньше, когда заговорила, — «Я всего лишь скромный посланник. Лорды Рассвета просили меня передать их тревоги и просить от их имени. Надеюсь, мое послание будет услышано», — она на секунду остановилась и повернулась к Оракулу. — «Но прежде чем я поделюсь им, может быть, остальные тоже могут быть представлены? Если это не проблема, к-конечно! Я не хотела бы утомлять вас, Ваша Светлость», — пробормотала она, глядя на фигуру с теплом и странной умиротворенностью. Если вид инквизитора был причиной для тревоги, то нежная аура Анастасии вызывала чувство самодовольства и счастья.

Илвари не могла избавиться от ощущения, что здесь замешана магия, но ничего не сказала. Невинность не должна быть прикрытием для чудесных чар, даже если это так кажется. Оракул заговорил снова.

«Ты можешь быть молода, но твое сердце, кажется, таит в себе благодать. Не будет ничего плохого в том, чтобы принять твою просьбу. Подойди». Затем Оракул поманил Уну вперед. Она выглядела хрупкой, но каждый шаг нес в себе чувство уверенности и опыта, огромный контраст с жрицей, которая была перед ней. Илвари могла сказать, что старая ведьма видела много вещей и знала много истин, но при необходимости могла скрыть их в любой момент. Этот раз ничем не отличался от точки зрения кого-то столь искусного в дипломатии, как Илвари. Однако что-то казалось странным — Уна, казалось, испытывала боль.

«Жест юнца очень ценен. Леди Лия поступила правильно, выбрав тебя. Ты подаешь большие надежды». Общее присутствие Уны вызывало беспокойство у других посланников, будто им приходилось постоянно сопротивляться принуждению высказывать свои самые истинные мысли, поэтому неудивительно, что ее слегка покровительственные слова напугали молодую девушку, как будто ее разум пронзила игла. Поза Анастасии стала более оборонительной, а ее мышцы напряглись; все чувствовали, что ставки выросли на целую ступень. Оракул смотрел на ведьму и жрицу, не произнося ни слова, но глядя на них разочарованно. «Nightshade…» вмешалась Илвари. «Дорогие посланники, сохраняйте спокойствие — пожалуйста».

«Я уверена, что леди Уна имела благие намерения. Позволите?» Илвари коснулась обоих посланников и кивнула, чтобы ободрить их, ее кожа на ощупь гладкая, как алебастр, ее змеи отражали свет на своих переливающихся чешуйках, а ее присутствие уравновесило их двоих — как нежное, родительское прикосновение во время кошмара. Крошечные, свежие следы магии Nightshade можно было почувствовать в Анастасии, а на лице Уны сияло мерцание святой пыли — словно маленькие капельки ртути, они понемногу отравляли друг друга. Она сосредоточилась на них и высвободила. Сразу после этого, Оракул что-то прошептал на языке, давно забытом другими, и вокруг площади воздвигся безупречный купол.

«Поскольку дисбаланс угрожает собранию, я воздвиг барьер, который удержит мир. Если кто-то снаружи — или изнутри — попытается прервать твои размышления, он не добьется успеха». Сила Оракула была колоссальна. Возведение такого барьера требовало сил, на которые были способны лишь немногие в Джадаме. «Могут ли они быть сосудом Праотцов?» Размышления Илвари были прерваны речью Оракула.

«Твое дело может продолжиться», — сказал он, его голос бесстрастен, — «Говори, молодой росток. Ты все это время созерцал себя в тишине — подвиг, которого я не помню». Старейшина Тсс'киш был огромным существом, кончики его короны мягко касались вершины купола Оракула, словно полог леса под спокойным небом. Очень немногие энты могли достичь его размеров, но не многие из них оставались в мире достаточно долго, чтобы это произошло. То, что его назвали ростком, было забавно для Илвари. Шаги Старейшины слегка сотрясали землю, когда он приближался к остальным посланникам вместе со своим сопровождением.

«Наш Мицелий поет, мой друг. Он говорит о боли, печали и небытии. Он послал меня напомнить росткам о последствиях. Я приношу эту песню с собой, чтобы ты мог даровать ей свой голос, старый друг». Как только древний энт закончил говорить, Оракул положил руку на его кору и начал петь, его тело не было самостоятельным, а скорее продолжением чего-то большего.

«Время раздоров и горя последует за 'Эпохой Шефара', и в этой Эпохе все обратится в ничто когда врата хаоса откроются в Энрот. И это будет знаком для вас — когда стихийные силы Земли, Ветра, Огня и Воды будут свободно бродить по вашим землям, чтобы нести смерть и разрушение на своих крыльях, вы вступите в финальную Эру, 'Эру Очищения'. Как только эта Эра начнется, не будет никакого спасения. Ибо вот, владыки Земли, Ветра, Огня и Воды, все они даруют жизнь и так же отнимают. Во времена раздоров цикл разрушения невозможно избежать, и твоим единственным покоем будет смерть. Однако во времена гармонии те, кто соберутся в союз, получат возможность пережить очищение и предотвратить конец «Эры Шефара», чтобы затем наслаждаться продолжительной эпохой мира».

Добро пожаловать в FAQ по Heroes of Might & Magic: Olden Era: Часть 2! Здесь вы найдёте ответы на дополнительные вопросы об игре, её особенностях и многом другом. Если вы пропустили Часть 1, вы можете ознакомиться с ней здесь.

Тишина на площади была оглушительной — любой присутствующий мог подумать, что из купола, в котором они находились, внезапно исчезли все звуки. Илвари огляделась — Уна, Анастасия и Рыжехвост побледнели, понимая смысл пророчества. Мистер Лаудрин продолжал беспечно улыбаться, но ей было ясно, что это была маска, скрывающая панику в его глазах. Только Оракул и энт оставались спокойными и сосредоточенными.

«Твои тревоги понятны, и я не буду отрицать, что нас ждет мрачная судьба, если мы не будем следовать предупреждениям». Оракул оставался таким же бесстрастным, как и с самого начала совета. Уна и Илвари мягко кивнули. Однако не все могли сохранять то же самообладание.

«Как ты можешь ожидать, что мы будем говорить о пророчествах или мире, когда среди нас присутствуют чудовища?!» Анастасия задрожала, ее беспокойство сменилось гневом.

«Что ты хочешь, чтобы мы сделали, дитя, — чтобы мы резали друг друга здесь и сейчас, чтобы весь остальной континент погрузился в хаос? — Уна, казалось, была недовольна жрицей. — Тебе нужно меньше времени проводить рядом с этой Яростной Каталиной и ее призывами к насилию». Поскольку ситуация быстро переросла в непрекращающиеся споры, Илвари решила взять ситуацию в свои руки.

«Дорогие посланники, пожалуйста, сейчас не время для философских дебатов. У вас могут быть разные взгляды, но наша цель едина. Если мы не отложим наши разногласия в сторону, нам не к чему будет возвращаться», — продолжила она, — «Разве вы оба не наслаждаетесь весельем, когда ваш народ — наш народ — участвует в празднествах на континенте, когда бы они ни происходили? Разве вы не хотели бы, чтобы мы могли сосредоточиться на красоте предстоящего Равноденствия на одном из рынков Джадамеи? Все это просто исчезнет в пламени конфликта, если мы позволим эмоциям затмить наши суждения».

Слова Илвари, наполненные успокаивающей рябью в голосе, в конечном итоге оказались правдой. И жрица, и ведьма посмотрели друг на друга, затем на нее и остальных, отошли друг от друга и задумались. Увидев возможность взять под контроль продолжающийся спор, Илвари продолжила.

«Более того, последние события на континенте привели к тому, что наши самые уважаемые умы остались в полном недоумении — они не могут понять, почему фауна действует таким образом. Многие из их школ также подверглись набегам со стороны насекомых, что привело к еще большему количеству предположений о том, что означают эти явления на континенте. Мои вассалы в Альваре решили усилить безопасность колледжей, храмов, обсерваторий и университетов, поскольку изначально считалось, что это преднамеренные акты саботажа, но хаотичный характер этих атак делает невероятно сложным предсказать, где этот... улей нанесет следующий удар. Сообщения также указывают на то, что некоторые ученые пропали без вести — я беспокоюсь об их местонахождении».

Илвари оглядела площадь, ее змеи осторожно высунули языки, словно пытаясь оценить, какое влияние ее новости оказали на собравшихся посланников. Это был расчетливый шаг, поскольку, хотя у всех были разные взгляды и перспективы на философские и религиозные вопросы, никто не хотел смириться с потерей блестящих умов, которые усердно трудились, используя то немногое знание, которое они могли получить из показаний звезд, оставленных Праотцами. Удивительно, но Анастасия была первой, кто отреагировал.