*****
В тесной комнате ничем непримечательного и явно не дорогого ресторана Ориона сидело трое — иностранец, змеечеловек и обыкновенный на вид реймиец.
— И всё-таки, меня всегда интересовало, почему ты решил поддерживать фракцию Сонаты Рейм, а не Анклав? — Реймицу было лет сорок, он отличался каштановыми волосами и длинной хотя и ухоженной бородой, был хорошо сложен и производил впечатление бывалого солдата. — Не он ли отстаивает интересы твоего народа больше остальных?
В ответ на этот вопрос змеечеловек протянул долгое "хмм" и глубоко задумался. Он был одной из, а может быть и единственной причиной, почему троице всякий раз приходилось подзывать официантку ресторана к себе, сама же она нанести очередной визит к их столику не спешила. Ей, очевидно, от нахождения рядом со змеечеловеком было не по себе. Не только представители этого народа были редки в их заведении, этот конкретный клиент производил особенно жуткое впечатление — он был крупнее многих своих сородичей, отличался темной, редкой среди змеелюдей, чешуей, не имел одного глаза и обладал целым рядом шрамов на своем теле — один длинный проходил по диагонали через всё лицо и потерянный глаз от нижней части головы до виска, другой украшал его мощный хвост, ну а другие были разбросаны по спине и груди. — Тайпан отстаивает только свои интересы и единственное, к чему он может привести наш народ — это полное вымирание. Люди многочисленны, технологически многократно превосходят нас, лучше организованы и дисциплинированы. У нас против них нет шанса и если мы разозлим их, то нас может ждать только уничтожение. Или участь похуже.
— О! — Реймиец удивился, а его рот и испачканными стейком усами преобразовался в широкую улыбку. — Не ожидал от тебя такой честности и подобной аналитики, вот только это запутывает меня ещё больше! Если ты понимаешь это и признаешь, разве это не заставляет тебя ненавидеть людей? Не говоря уже о том, что мало кто знает, что среди сторонников императрицы вообще есть кто-то вроде тебя — об этом в газетах не пишут. Но только посмотри на себя — ты весь в шрамах и большую часть из них ты получил отстаивая интересы этой страны и её правительства. Справедливо ли это? — Закончив с вопросами, реймиец вернулся к своему габаритному, хорошо обжаренному и очень сочному стейку. Он обожал мясо.
— ... Я верю не в империю и не в её императрицу, а в идеалы Твайса и я понимаю, что определенному слою населения империи может не понравиться наличие змеечеловека в числе приближенных ключевой фигуры центральной фракции империи и уж тем более второго человека в правительстве. Я понимаю, почему он может хотеть оставить нелюдей вроде меня в тени и я не имею ничего против этого — я не стремлюсь к славе. И отвечая на твое раннее замечание, я не испытываю ненависти к людям. Напротив, я считаю, что есть очень многое чему моему народу нужно поучиться у людей. И я не говорю об оружии, властвовании над другими, военной организации... Нет, я говорю о науке, культуре, искусстве, цивилизованным способам решения конфликтов и многому другому. Я хочу, чтобы мы и люди жили бок о бок и используя свои положительные и уникальные качества помогали друг другу процветать и развиваться.
— Хех, вот уж не знаю, стал ли бы я возлагать свои надежды на такого человека как Твайс, будь я на твоем месте... Вот уж не знаю. Я таких брутальных людей как он ещё не встречал. Бывали, конечно, всякие отморозки, но он просто нечто — годы службы в его персональной армии показали мне очень многое... А хотя, судя по последним событиям, он не такой непробиваемый, как я думал о нем раньше. Я был уверен, что он не поддастся на шантаж террористов, а оно вон как оказалось — женушке своей не дал пропасть.
— Твайс хладнокровный и расчетливый человек, этого нельзя отрицать. — Иностранец до того меланхолично пивший бесцветный алкоголь, наконец, напомнил о своем присутствии и вмешался в разговор. — Я запросто могу себе представить ситуацию, в которой он будет душить новорожденных своими собственными руками, если будет уверен в том, что это будет необходимо для большего блага в будущем. Он смотрит далеко вперед и сделает всё необходимое, для того чтобы реализовать свои идеалы. Даже если ему придется пожертвовать самим собой для этого.
— Идеалы? — Военный усмехнулся. — Я сражаюсь за свой дом — Аккервальд и империю, но его "идеалы" всегда оставались для меня тайной. Единственное, в чем я уверен — он работает на благо империи, и мне этого достаточно для того, чтобы сражаться за него. Не потому что мне так сказали, и не потому что мне кто-то назначил его начальником, а потому что Твайс достаточно компетентен для того, чтобы вести империю вперед. — Закончив с этим коротким монологом реймиец стукнул по столу, словно бы подкрепляя таким образом сказанное. — Но всё-таки... Момент с Панталеей всё-таки несколько выбивается из описанной тобой картины.
— На это есть несколько причин, но их легко объяснить.
— Минаками Шизуне, верно? — Змеечеловек со смешным акцентом произнес иностранное и непривычное для него имя, но его единственный глаз был устремлен в землю, словно бы это была больная для него тема.
— Да. Как вы знаете, текущая ситуация в стране кардинальным образом отличается от того, что запланировал Твайс до осуществления переворота в день назначения наследника империи. Согласно его вычислениям, к текущему дню ситуация в стране должна была стабилизироваться. Он полагал, что все провинции будут находиться под контролем центрального правительства и он сможет перейти к следующей стадии своего плана. Какого плана — я не знаю, знаю только что он был и есть. Но не об этом речь.
— Вот только ни черта сейчас не стабилизируется, а становится только хуже? — Заметил реймиец.
— Верно. Причина заключается в том, с чем нам с вами регулярно приходится иметь дело — алхимия, некромантия и демонология. Кто мог подумать, что Талассий не только получит подобное в свои руки, но и сможет эффективно использовать это в столь короткий срок? Экономически и технологически Аккервальд и Лариан гораздо сильнее, а Даркирия не антагонизирует нас, поэтому рано или поздно Брайтвин и Лайтия непременно ослабнут, но это всё-равно отсрочило запланированные Твайсом изменения в империи.
— Поэтому?..
— Поэтому он попытался ликвидировать главную после Талассия угрозу для правительства Сонаты — Тиария. — После этой фразы иностранец перешел на шепот. — Когда стало известно о подробностях обмена заключенными Твайс нанес личный визит Минаками Хидео и поставил перед ним ультиматум — или он после своего освобождения выдаст позиции противника или его внучку Шизуне ждет участь хуже смерти.
— О-хо-хо, — реймиец чуть не подавился от услышанного, но его это почему-то больше забавляло, чем угнетало, как его товарища змеелюда. — Представил как он это говорит своим холодным голосом и смотря на бедолагу безжизненными глазами, аж холодок по спине проходит.
— Понимаешь? Хидео ненавидит правительство Сонаты, но его внучка ему была дороже политических взглядов. Поэтому основной целью этого обмена было уничтожение Тиария. По правде говоря, я склонен думать, что он этот взрыв не пережил — ни один человек не смог бы. Методы ведения войны достигли таких масштабов, что индивидуальное боевое мастерство перестало иметь какое-либо значение. Что толку если ты можешь победить один против десятерых, если против тебя используется военная техника, способная на такие разрушения?
— Пожалуй... Но ты говорил об этом как об основной причине, значит была и дополнительная? Неужели любовь?
— Твайс, конечно, не безразличен к своей супруге, но всё-таки нет. Это его долг перед семьей Ларианов. Панталея беременна, а род Ларианов, даже если он потеряет герцогский титул и лишится земель, не должен прерваться на нем. Изначально Твайс надеялся, что его брат продолжит семейный род, но Геспер его немножко подвел. К тому же... Нет, об этом, пожалуй, лучше не говорить.
*****
Всё пошло к черту. Столица пребывала в хаосе, от Сонаты Рейм не было никаких вестей, кругом велись сражения, горели и рушились многовековые здания, кричали и рыдали многочисленные люди, никто не мог понять что происходит. Никакие вычисления одного из ярчайших умов империи не смогли предсказать такого поворота событий — Лариан Твайс так и не смог осознать, как всё до этого дошло.
— Антерос, Климена. — Первый министр империи стоял возле небольшого воздушного корабля, который был готов подняться в воздух с минуты на минуту. — Я рассчитываю на вас.
По глазам Антероса, пилота воздушного корабля, можно было понять, что он хотел убедить Твайса подняться на борт и улететь с ними, но у него не нашлось никаких слов для этого. Климена с лицом мрачнее ночи молча бросила министру воинское приветствие и поднялась на борт воздушного корабля, где вскоре взяла на себя управление орудиями. Панталея, некоторые члены правительства и ключевые фигуры "Реймфорда" включая Гайлардию Реймфорд не проронили ни слова. Воздушный корабль поднялся в воздух и устремился на запад, а Лариан Твайс зашагал в сторону императорского дворца.
Направляясь в сторону главного сооружения огромной империи Твайс впервые за очень долгое время пребывал в состоянии тяжелого замешательства и одна нечеткая мысль в его голове тут же сменялась другой. Одна маленькая ошибка и всё рухнуло. Как он это допустил? Если бы только он позволил всему идти своим чередом ничего бы из этого, возможно, не было. Но...
До ушей первого министра донесся какой-то странный звук и пытаясь определить его источник он наклонил голову вниз — там, в его боку, виднелся блестящий клинок одноручного меча. Перед ним стоял мужчина одетый в цвета "Освободительного Фронта Империи", а в своих руках он сжимал рукоять поразившего его меча и что-то кричал. Твайс не слышал его и, словно бы повинуясь некой команде своего раненного тела, достал из ножен свой собственный меч и молниеносным взмахом снес нападавшему голову. После этого он прошел ещё несколько сотен метров в направлении дворца, пока наконец силы не покинули его тело и он не осел возле стены стоявшего на пути дома. Так он и встретил последние минуты своей жизни.
Часовой пояс GMT +4, время: