Не сочтя себя вправе отвлекать знакомую от восприятия проповеди, Сид сел на дальнюю скамью, сложил руки на коленях и принялся внимательно слушать батюшку.
Зычный голос, разносившийся по всем углам храма, проникал в самые сердце и душу, и расходился от них по всему телу успокаивающим и смиряющим теплом. Каждое новое слово священника ложилось поверх предыдущего как бетонная плита, и меж ними не могло проскочить ничто. Запах возжигаемых благовоний, заполонивший все допустимое пространство, перебивал вонь тел других стариков и парфюма менее добродетельных прихожанок, вводя рыцаря в транс, позволявший ему полностью раствориться в благодетели.
В один момент он закрыл глаза, сложил обе ладони, обхватив их между собой, и, опустив голову, начал нашептывать молитвы в такт проповеднику. И хоть он и концентрировался исключительно на своем внутреннем мире, не обращая внимания на просходящее вокруг, но все равно сердцем ощущал, что многие из присутствующих в этот момент делают то же самое. Многие из них, являясь далекими от борьбы цивилами, пострадали и потеряли родных во время военных действий, поэтому Сид отдал все моральные силы сегодняшней мессы во упокой погибших и на душевную крепость оставшимся в живых.
Этот эпизод подбил его на рефлексивный настрой, не располагавший к мелкой болтовне, поэтому он не стал привлекать внимание Ниши (если она досидела до конца) и дал и ей такую же возможность интроспективно осмыслить глубину мудрости Господа и учения его адептов, и направился в Сонный Кролик. (туда вроде не ходил никто?)