— Да, опасаюсь, да и даже если я не боюсь за свою жизнь, кто о ней позаботится, если не я? Знаешь, жила в нашем районе одна бабка, Мариам звали, скверный у неё характер был, даже сейчас вспомню — дрожь берет. Как же она меня мальчишкой запрягала всякую черную работу делать, за гроши, да вот деньги нужны были, а потому выбирать не приходилось, кто ещё малолетку возьмет? Да и маме не хотел об этом говорить, не хотела она чтобы я перенапрягался. Но бабка странная была, несмотря на все эти черты порой проявляла великодушие, да и не бросила она маму когда та в беде оказалась. Так к чему это я... От неё я узнал о многих вещах, которые мама не хотела мне рассказывать, при этом свои речи она не подслащала и говорила как есть. В общем, мама моя родом из Нихона и в Рейм по глупости и жестокости угодила. Её отец был человеком никчемным и когда однажды один реймиец предложил ему выдать свою дочь за него, тот с радостью согласился. Мама была послушной и желания семьи всегда уважала, а потому и она дала свое согласие. Раз надо, значит надо. Реймиец её батю подарками одарил, да и свалил обратно на родину. То есть понимаешь, ублюдок променял собственную кровь и плоть на реймийские бумажки... Ну и что дальше-то было, пожили они месяц, а потом когда стало известно о том, что мама беременна мной, мерзавец её бросил, так и не сыграв обещанную свадьбу. Ну и вот была она одна одинешенька в чужой стране без дома и без денег, а назад ни средств не было ехать, ни смысла. Тогда её и приютила старуха Мариам, которая и принимала спустя долгие месяцы роды. При этом... Она ей не раз и не два предлагала прервать беременность, приговаривая, мол, кто же тебя такую возьмет, с прицепом да без приданого? — На этом предложении голос Ифеона слегка сорвался, было видно что эти воспоминания были для него неприятными и вызвали в нем гнев, но он всё-равно почему-то хотел об этом рассказать. — Но мама всегда отказывалась, и не потому что считала это аморальным или опасалась за свое здоровье, а потому что любила меня уже тогда, когда меня ещё и человеком-то нельзя было назвать, при этом... Сын реймийского подонка который украл у неё жизнь. И в конце концов я увидел этот свет. Жизнь у нас двоих была непростой, помимо ухода за мной мама работала на нескольких работах и я видел как чертовски сильно она устает, но при этом она никогда... Ни единого раза не срывалась на меня и уделяла мне должное внимание. Пока я взрослел, я пытался облегчить ей эту ношу, пытался стать самостоятельнее, работал у старухи Мариам, усердно учился, но всё это было песчинкой в сравнении с её усилиями и теми жертвами, на которые она ради меня шла. Но как бы там ни было, нашу жизнь можно охарактеризовать так — она всё делала для меня и я, в меру своих скромных мальчишечьих сил, делал всё ради неё. И вот прошли годы, я стал здоровым кабаном на голову выше её, но что от меня требуют обычаи нашей страны? Я должен покинуть родное гнездо и наблюдать за тем, как цвета жизни в чистых глазах самого драгоценного для меня человека угасают? Кроме меня ведь у неё никого нет, и даже бабки Мариам уже нету на этом свете. А она тихая, робкая, уступчивая, мухи не обидит и молча будет терпеть любые обиды, срываясь только тогда, когда дело касалось маленького меня. Ну а потом, я и сам не без эгоистичных желаний. Говорят, если человек по-настоящему любит кого-то, он должен мочь его отпустить, но сколько бы я об этом не думал, я понимаю, что я не только не готов на это, но и совсем с этим утверждением несогласен. Равно как я хочу быть всегда рядом с ней, я также хочу, чтобы она была со мной. Я хочу подарить ей настоящую любовь, то что у неё было украдено её мерзостной семьей и ублюдком живущим в этом городе. Но... Ха-ха-ха, согласно общепринятым нормам, — последние два слова он произнес так, словно бы говорил о чем-то невообразимо омерзительном, — я не могу этого сделать потому что я её сын!.. За последние пару лет размышления об этом сводили меня с ума и я никак не мог понять, почему, почему только эта дорога счастья закрыта для меня и для неё? — Он вздохнул, попытавшись снова взять себя в руки. — Изучая упомянутую ранее историю, я обратил внимание на то, что обычаи и законы меняются по прихотям людей либо от культурных тенденций. И я решил, что всё это чушь придуманная одними людьми и навязанная другим. Мои чувства искренни и основаны на безграничной любви и преданности человеку и я никогда не буду их стыдиться. Формы любви могут быть самыми разными и государства или культура не только не могут, но и не должны определять что правильно, а что нет.
Ифеон опять вздохнул и снова запрокинул голову назад. Уже становилось темно, на небе начали появляться первые звезды.
Часовой пояс GMT +4, время: