Кратко для Арандора
Ища учителя и способ ему помочь, Гульвейг долгое время путешествовала по Накири. Там помутузила мутантов, научилась штормить и случайно выхлебала чудо-зелье от Алессии.***
Бескрайние зелёные равнины. Свободный край, где ветер путешествий ценится больше, чем притязания на чужие земли. Земли тут, откровенно говоря, хватает всем. Если Артерия когда-то действительно слилась с Вистерийским континентом, то Регинлейв бесспорно является её головой, светлой, жаждущей любви и справедливости, но порой тяжёлой, беспокойной, вынужденной принимать тяжёлые решения. Накири же в противоположность этому острову — лёгкие и сердце, не беспокоящиеся о завтрашнем дне больше необходимого, место, в котором ты можешь по-настоящему прочувствовать жизнь.
К сожалению, лёгкие, так же как и весь остальной организм, в наши дни страдал от тяжких болезней. Мало кто мог защитить равнины от полчищ монстров, расхаживающих по ним словно хозяева, пользующихся отсутствием рагнитовых фонарей. Вот и сегодня, проезжающий по Накири караван ощетинился от них патрулями, встав на холме. Однако, путники не чувствовали себя в безопасности, несмотря на стражу и зажённый костёр. Откровенно говоря, пламя костра, плясавшее в потоках ветра, только сильнее напоминало им, в какой дикой местности они находятся.
— Можно у вас погреться? — на стоянку вышел копейщик-накириец. Шляпа скрывала его выгоревшие на солнце коротко постриженные волосы и такого же цвета хитрую бородку.
— Эй, Снаг, балбес, чем ты там занимаешься? — прикрикнул в ночную пустоту толстый торгаш, ведущий караван. — Подразумевалось, что нас сторожат! Сейчас — человек, а в следующую минуту у нас тут буйволы-мутанты пробегут, да?
— Саааааам балбес, будет тут меня учить! — раздалось откуда-то из-за камней в ответ. По голосу было слышно, что охранник успел немного пригубить из фляги, пока был на посту.
— Прошу, не обращайте внимания и присаживайтесь, — учтиво кивнул местному второй охранник, отдыхающий у костра и ждущий своей смены.
— Хорошие вы люди, — улыбнулся пришелец и чему-то негромко засмеялся, впрочем, его новые знакомые отметили, что смех у накирийца был неприятный. — Ну-ка... Ох, как же славно! — сел он у огня и стал греть руки.
— Да уж, — торгаш отвлёкся от дум о некомпетентных охранниках и закурил сигару. — Зима в этом году выдалась... Хотя здесь у вас всегда под гульфик задувает.
— Днём тепло, — задумчиво сказал охранник каравана. — Если не сидеть под крышей повозки, а подставить лицо палящему солнышку, то можно зарядиться его энергией хоть на целый день.
— А потом волдыри на коже лечить. Ты сам у нас кто? — накирийцу. — Я вот — Зофраст, и это мой караван, вооот...
— Корсен. Корсен моё имя, — ответил местный. — Я пастух. Слышите блеяние? Это мои.
— Что, небось непросто вам даётся по нынешним временам охранять овец от дикой природы? — спросил охранник.
— Да нет, овчарки выручают! — улыбнулся. — И сам я не промах. Хотя бывало и проще.
Разговор шёл — о том, о сём и постепенно перетёк в рассказы разных историй. Слово взял Корсен.
***
Правду говорят, что природа в последние года из нашего друга стала врагом. Множество противных естеству созданий ходит по Накири, и угрожает овцам. Но хуже всех — поражённые Тьмой красные собаки. Тьма распаляет их чувство голода, так что они сбиваются в громадные стаи, как саранча. А потом, все разом, срываются с места и куда-то бегут, несутся... Разрывая, изгрызая, убивая всё и всех на своём пути. И остановятся только тогда, когда Тьма съест все их силы и они умрут, так и не добежав до своей призрачной цели.
К счастью, такое нашествие бывает не каждый год. В прошлом году... Как раз было.
Племя Ассоль с тревогой думало о предстоящем бедствии. Им не было известно время, ни даже год, когда это произойдёт, но собак не было давно, несколько лет подряд, а значит, скоро они обязательно должны были появиться. Единственный верный способ избежать жертв заключался в том, чтобы спрятаться, уйти в местность, где ненасытные животные не пробегут. Благо шатры и скот всегда готовы к переезду. Но, случилась засуха, и вышло, что теперь не всюду можно расположиться станом — овцы, хоть и не красные псы, но тоже хотят есть... Пришлось племени идти в другое место и пересекать опасный регион, в надежде, что самое худшее не застанет их в пути.
***
В один день племя шло вдоль длинного каньона. Стоило им стать на привал, как откуда-то неподалёку до Корсена донёсся женский крик, просящий помощи, и накирийцу пришлось поспешить к его источнику, бросив ненадолго овец на своих овчарок. Прибежав к краю каньона, он увидел там девушку, лежавшую на осыпи, явно побитую, но каким-то артерианским чудом не свалившуюся ниже в каньон и потому пока живую.
— Матушка, кто-то и правда пришёл, — сказала она, одной рукой неловко держась за склон, другой рукой вцепившись в копьё. — Вытащите, пожалуйста!
— Ты как там... А, чтоб тебя, я сейчас! — Корсен торопливо достал верёвку и кинул девице один её конец. — Обвяжись! Скорее, ну, почему ты одной рукой это делаешь, а?!
Девушка, насколько могла, крепко привязала верёвку к поясу, взялась за неё и накириец стал вытягивать бедовую, жалуясь вслух, какая она тяжёлая и пусть уже бросит своё дурацкое копьё, мешается ведь. На что ему лишь ответили:
— Не брошу! Тяните сильнее!
Наконец, бедовка — красивая девушка, довольно милая, с интеллигентными косами и фигуристая, встала на твёрдую землю, и вопреки здравому смыслу вытащила своё копьё с собой. Корсен был удивлён увидеть, что на его другом конце, который всё это время был скрыт во тьме ущелья, висел какой-то маленький рыжий комочек — никак красный волчонок.
— Благодарю вас за спасение! — поклонилась девушка. — Хотя некоторые комментарии были, конечно, лишние.
"У вас бы не возникло со мной проблем, если бы вы нормально кушали."
— Моё имя — Гульвейг. Гульвейг из Бальдра, — проследив за взглядом накирийца, Веги решила пояснить:
— Да вот, пёсик, увидела, что он застрял и не смогла пройти мимо. Кто ж знал, что склон обвалится? Кстати, не ваш случайно? Или, может, — заметила она шатры и овец поодаль. — Знаете хозяина?
Корсен покачал головой, улыбнулся и взял щенка на руки. И о чём эта девица думает?
— Да мой-мой. Я Корсен. Корсен моё имя, — некоторое время он задумчиво так стоял, а потом рассмеялся.
— Ну ты даёшь, заставила поволноваться старика! Вот так вот, ходят по равнинам дураки-чужаки, а потом по пропастям их ищи. Ну, думаю, с тебя сегодня приключений хватит, пошли, гостьей будешь.
***
— Бальдр... Где-то я слышал об этом. Ну и имечко у этой вашей девицы, конечно, — сидя у костра, пожевал сигару торговец Зофраст.
— В Марионе была история, — мечтательно-грустно сидел его охранник, смотря на звёзды. — Какая-то женщина из Бальдра совратила известного паладина и расстроила ему свадьбу. А паладина считали героем... Может, это она и была, как думаете, Корсен?
— Кто знает? Я таких глупых историй не слыхал, а Марион так и вовсе нынче шайка разбойников.
— Вот как?..
— Эй-эй, — обратился Зофраст к своему охраннику. — А тебе не пора Снага уже подменить, а, дружочек?
— Снаг пока не пришёл, так что пусть себе охраняет... Так, значит, не слышали про Марион? Может, я расскажу, что в газетах писали? История знатная.
Корсен улыбнулся.
— Ну вы дайте мне закончить, а там видно будет. Скажу лишь, что по нынешним временам всё наоборот, и ветер часто в землю дует. Непорочные оказываются порочными, порочные непорочными, Артерия забывает своих сынов и дочерей, зато мерзавцы, в неё не верящие, у ней в почёте. Потому и стало так много вокруг духов и божеств, кто-то новый появляется, кто-то от тьмы веков просыпается, видят, что место пусто, вот и стремятся его занять, — Корсен потеребил деревянный амулет в виде волка на своей шее. — Ну, я в общем, ни против них, ни против Артерии ничего не имею. Главное, чтобы в мир вернулась свобода и гармония, а как это будет — дело не моё. Я просто пастух.
***
Племени Ассоль и серберийской девушке Гульвейг, как оказалось, нужно было идти в одну сторону, так что с этого момента они были вместе. Гульвейг из Бальдра оказалась девушкой крайне неловкой от природы, но добродетельной и смелой. В обмен на кров и еду она взвалила на себя множество обязанностей племени: таскала тяжести и воду, помогала переезжать и располагаться станом. Вместе с Корсеном и другими племенными защитниками вставала против многочисленных монстров, подстерегающих путников на пути, и даже один раз против разбойников, желающих лёгкой наживы. Если бы не помощь Гульвейг из Бальдра, её копьём и целительной силой, племя Ассоль в этих стычках потеряло бы немало своих людей, если бы вообще сумело пройти дальше. Места были, что ни говори, самые опасные. Но и серберийская подготовка девушки была хороша, равно как и снаряжение, явно заслуженное в приключениях потом и кровью. После всех пережитых приключений, парни-защитники в неё практически влюбились, а малышня была без ума от обходительной девушки, не упускавшей возможности с ними поиграть или развлечь какой историей — про артерианских героев, про валькирий... Гульвейг всё же была истово верующей и пребывала в постоянном диалоге со своей Матушкой-Артерией.
Хотя иной раз и можно было подловить Веги с задумчивым и грустным выражением лица. Так и случилось однажды ночью, что Корсен застал её такой во время ночного звездопада.
— И что же у тебя такое в прошлом случилось, что при таком безбедном настоящем ты не можешь искренне улыбаться, а, Гульвейг?
Артерианка постаралась изменить выражение лица, но, решив, что уже застукана, смутилась.
— Это не имеет значения, было и было.
— Наша страна... Наши поля... Даже сам наш боевой стиль, которому ты у меня потихоньку учишься, предполагает лёгкость. Лёгкость в мыслях. В сердце. В общении. Кто я тебе, просто какой-то пастух, так? Ещё несколько недель с нами побудешь и мы с тобой разойдёмся навсегда в разные стороны. Что случится, если расскажешь? Ты оставила там кого-то важного тебе, да?
— Да, пожалуй... Я ушла из Серберии прямо накануне намечавшейся войны. Конечно, сомнения берут.
— Ну так воевала бы, если хочется.
— Не хочется, — отрезала девушка, а потом вздохнула. — Я успела поездить по этой стране... И не только по ней. В этих поездках я поняла, что не разделяю интересы этих людей и этой страны. Они странные... Готовы на совершенно безумные вещи ради мелких, эгоистичных амбиций. И наша королева... Она меня пугает иногда. Люди правят умом, хитростью, харизмой, кто как. А София — лестью и бюстом.
Корсен не удержался от того, чтобы окинуть свою собеседницу взглядом, мол, "кто бы говорил", заслужив за это ответный взгляд "Эй!"
— По тому, что мне говорил в своё время батюшка, я поняла, что он хотел видеть на троне именно короля Альберта, а София, вроде как, была вместе с ним... Но он сильно стал тревожиться на счёт Серберии, какой она сейчас стала, он не ожидал такого результата. Мне кажется, что он и ещё что-то скрывал от нас... Во всяком случае, когда мы в приключениях столкнулись с ужасным злодейством, для батюшки оно как будто не стало... Действительно неожиданным. Что-то большое и что-то страшное намечается в этой стране и я поняла, что не хочу этому способствовать. Я так никого не защищу, только сделаю мир ещё хуже, якобы пытаясь выполнить свой долг. Да и... Ройенталь — артерианская страна, я не хочу с ними воевать, не по своей воле.
— Но не все в твоём Бальдре разделяли твои взгляды?
— Да... Кто-то, конечно, тоже решил уехать, как и я. Я, впрочем, и вовсе подолгу там не была в последнее время. Но одна моя подруга... Мы с ней обе были артерианки, но она пала духом. Сначала это было плохо заметно, скрывала она от меня весьма усердно, не хотела расстраивать. Но и я не настолько не наблюдательная, поняла, что там молитва показная уже совсем стала, а Калэнтия скорее уже грезит идеей самосовершенствования человеческими силами... И грезит уже давно.
— Ну это не преступление, ты согласись.
— Это идеи королевы Софии...
— Ну и что с того?
— Да мне в общем-то неважно, но я ведь рассчитывала на Калэнтию. Очень-очень рассчитывала. В моём прошлом случилось столько ужасного и столько ошибок, что в какой-то момент я поняла — только вмешательство высших сил может спасти ситуацию и помочь мне всё исправить. Помочь людям, которых я люблю.
— И ты хотела, чтобы Калэнтия молилась Артерии вместе с тобой?
— Я хотела, чтобы она молилась
за меня. Моя мечта... Моя мечта — чтобы Матушка ответила на мои молитвы и дала мне силы, которые даёт своим дочерям.
Собеседник не удержался и присвистнул, а Веги продолжила.
— Но ни одна валькирия не стала таковой сама по себе. Девушка, обладающая исключительной верой, молится Артерии, а её люди, которые её окружают, видят эту веру и через это обретают веру тоже. Не просто абы кто становится дочерью Артерии. Кто-то очень сильный и добродетельный. Кто-то, кто проводит веру в Матушку через себя. Кто-то, кого начинают почитать и уважать и про кого думают, что да, она... Вот эта прекрасная дева — она могла бы стать валькирией. И тогда... Всё получается. Поэтому я и хотела, чтобы Калэнтия верила в Артерию, она бы очень мне этим помогла. Её вера бы присовокупилась к моей и дала бы толчок, который мне был нужен. Мне кажется, мы разошлись с ней на печальной ноте, когда я ей всё это сказала. Хотя я и не хотела этого, но такие уж у меня карты судьбы, что я часто всё порчу.
...
— И почему я это всё вам вдруг рассказала?
— Такие уж эти ночи. Когда падают звёзды, то сердца людей открываются. И что же, только твоя подруга тебя смутила?
— Нет... По правде, были и другие воспитанники. А ещё дети. Детей я хотела перевезти в место более безопасное, но никак... Одна я это не могу сделать — вдруг со мной что случится в дальних краях? Впрочем, я надеюсь, в Бальдре войны не будет. Наши земли никому особо не нужны.
— Ну а кто-то доверенный у тебя там остался?
— И да, и нет...
— Странный у тебя образ мыслей. Если ты собралась получать сверхприродные силы, то почему валькирия? Могла бы уж сразу метить ещё выше, прямо в божества! Посмотри вокруг, все так делают, и Артерию не спрашивают. Конечно, тебе понадобятся последователи и обожатели, но, знаешь, раз по твоим словам и валькирии они нужны, то какая разница? Могла бы всего добиться сама и не зависеть от прихоти Артерии, удобно ведь?
— Ну уж нет, — как-то резко ответила Гульвейг. — Это точно было бы неправильно. Что от нашей веры останется, если все так будут, по своим углам? Впрочем, вы это всё равно шутки шутите, — отвернулась она, явно решившая, что Корсен над ней решил поиздеваться.
Некоторое время собеседники молчали, оба немного смущённые случившимися откровениями.
Тишину нарушил накириец своим смехом.
— Знаешь, что, Гульвейг из Бальдра? Раз твоя подруга не хочет тебе помочь, то в таком случае, я тебе предлагаю сделку.
— Это... Как?
— А вот так. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Я помогу сделать так, чтобы люди лучше о тебе думали, больше знали, верили в твою близость с Артерией. Да что там, я сам готов стать твоим "последователем", если хочешь. Но — попрошу от тебя кое-какую услугу.
— Моё божество, — Корсен показал амулет волка на шее. — Сильно страдает от Тьмы, поражающей земли. Я знаю, чувствую, что его алтарь заболел скверной, но сам в одиночку не смогу его очистить. Я хороший боец, но всё же не настолько. Так что... Гульвейг, помоги мне, и взамен получишь мою преданность. М?
Артерианка, конечно, не была готова получить такое предложение от язычника. Пусть ей и раньше приходилось помогать различным природным духам, но текущий формат был ей явно в новинку. Духов она не боялась и не чуралась, но и не любила их, считая обычным природным явлением, которые плохо, если оттягивают веру от Матушки Артерии, но в остальном в принципе безвредны. Однако, злая магия, которая портит природу, было чем-то таким, на что и правда не хотелось закрывать глаза тому, кто претендовал на звание воина Артерии.
— Я постараюсь помочь, — согласилась Гульвейг.
***
Зофраст громко храпел у костра, видя уже девятый сон, но его охранник всё также с интересом слушал.
— Хорошо иметь бессонницу, не пропустишь всё самое интересное. И что же потом, мистер Корсен? Та девушка, Гульвейг, справилась?
— В один из следующих дней...
***
— Леди Клеофина! — Гульвейг радостно поприветствовала женщину, пришедшую посмотреть на их с Корсеном тренировки оружию.
— Какая я тебе леди, Гульвейг, просто Клеофина, — ответила та, несмотря на свой уже не юный возраст сохранявшая свежесть и шарм. Она уверенно и грациозно направилась к накирийцу.
— Привет, Клео! Что-то случилось?
— Ничего, просто... — берёт его за подбородок и смотрит с хитринкой. — Ты так много времени проводишь с нашей гостьей, и так мало в нашем шатре, что я тебя уже немного ревную.
— Воооот как, — протянул Корсен. — Гульвейг, пойди-ка, попроси Буми немного с тобой поспарринговаться, а потом мы продолжим, хорошо? — и практически сразу увяз в объятиях Клео.
Веги смотрела на это немного со скептицизмом этому проявлению щенячьих нежностей на людях. Впрочем, уже не в первый раз. У них в Накири действительно всё легко, и отношений это часто тоже касалось, можно было и привыкнуть. Да и нельзя было не признать, что Корсен и Клео вместе смотрелись неплохо.
Гульвейг взяла сумку и пошла искать Буми. Нашла его, впрочем, быстро, в компании других ребят и девушек, часть из которых были бойцами.
— Знаешь, Гульвейг, это нечестно, — сказал один из парней, услышав предложение, и отчего-то покраснел. — Ты лечишься! Совсем нашего Буми загоняешь, да, Буми? А сама свеженькая. Так что я составлю ему компанию, раз так, будем по очереди!
То же желание немедленно выразило ещё несколько ребят и девушек и они пошли на тренировочную площадку.
Когда через часик Корсен пришёл проверить ученицу, та была уже в конец уставшая и запыхвшаяся от необходимости сражаться с целой толпой под палящим солнцем. Артерианка воспользовалась паузой, вызванной появлением накирийца, и непослушными руками потянулась к своей сумке за водой, осушив бутылку не глядя за пару глотков.
— Гульвейг, ты же не алкоголь там распиваешь посреди дня, надеюсь? Здоровье побереги, — обратил внимание Корсен на вид красивой бутылки с узорами и необычный цвет жидкости.
Девушка... Как-то странно на него посмотрела. Потом на бутылку. Потом заглянула в сумку. Только что красное от жары и тренировки лицо постепенно утратило свой живой цвет и Гульвейг стала похожей на мифическую снежную деву, а потом осела на землю, как внезапно растаявшая и сломавшаяся ледяная скульптура.
Корсен бросился к ней, почуяв неладное.
— Что с тобой? Что ты выпила?
— Это... Так, ничего... Просто... Лекарство. Лекарство для важного мне человека, — впервые за всё время Корсен увидел на лице девушки слёзы.
***
— Да уж. Печально. Интересно, кому же это лекарство было предназначено?
— Не знаю. Но тогда по удивительной иронии Артерии вышло так, что оно исцелило саму девушку. Я говорил, что она была неловкая? И очень из-за того страдала, как в мирных занятиях, так и в бою. Наверняка и инцидент случился по той же причине вечной рассеянности. Но теперь это было в прошлом. Племя было весьма удивлено увидеть, что Гульвейг от природы обладает неплохой грацией.
***
Корсен был рад видеть успехи ученицы, тем более, что он часто говорил ей, что лучшие накирийские воины должны обязательно использовать ловкость ветра, и что, вообще говоря, даже доспехи и щит на определённом уровне навыка скорее мешают. Теперь Гульвейг сама могла почувствовать, что означало сражаться настоящим стилем равнин, пусть даже и не доросла до того, чтобы отказаться от своей раковины, в которую облачалась в бою. Особой радости это у неё не вызывало... Но, как и со всеми другими решениями Артерии, она смирилась и с этим случаем, и была благодарна.
Плохие новости приходят неожиданно. Так и в этот раз ветер донёс до племени топот тысяч лап, когда оно уже готовилось в ближайшие дни покинуть опасную зону — ему не хватило чуть-чуть. Решение было принято быстро — нужно было спрятаться по пещерам, перекрыв входы, иначе выжить под натиском тучи красных волков-мутантов можно было и не надеяться простым кочевникам. Таковые места были найдены, вещи (кроме самых необходимых) брошены. Корсен со своими овцами пошёл в одну сеть пещер, а люди нашли другую, в итоге места хватило всем.
Множество молитв тогда было произнесено, и даже самые скептики, казалось, просили Артерию укрыть их от этой напасти, и их молитвы были услышаны. Когда полчище врагов пробегало мимо, с воем, лаем, дикими шакальными звуками, когда они обратили внимание на запах людей и попытались проникнуть внутрь пещер, то никому этого не удалось. Монстры только яростно скреблись и скалились из-за приваленных к пещерам камней в бессильной злобе, но в итоге несолоно хлебавши понеслись мимо, оставляя после себя смерть.
Когда всё закончилось, Гульвейг поспешила найти Корсена, чтобы убедиться, что он тоже в безопасности. Однако, девушка с ужасом увидела, что именно его пещера по какой-то причине была распечатана, повсюды были разбросаны овечьи останки и разлита кровь, и по всей этой картине бешено носились поражённые красные псы. Картина была ужасна — часть из волков будто в ожогах, часть с кристаллической спиной, челюстью или ногами, другие обьяты пламенем или роняли из пасти капли яда. И глаза... Пустые, бездушные, потерянные. Как будто девушка уже видела такие когда-то... Подавив подступающий страх, Гульвейг из Бальдра приготовила верное оружие, и ринулась в бой, чтобы пробиться к Корсену, если он ещё был жив.
Артерианка, видя особенности своих противников, делала всё возможное, чтобы держать их на расстоянии и колоть, колоть, колоть... Стая была ужасна и свирепа, стая была голодна. Овец ей было мало и она хотела закусить этой питательной девушкой, но девушка стояла на ногах крепко. Если и пропускала врага и получала от него укус, ожог или какой-то недуг, то по мере сил лечила себя, но стояла. Это были не все собаки, только отделившиеся от основной тьмы, но всё же это полчище было опасно смертельно и для лучших воинов. Гульвейг стояла, принимая на щит, уворачиваясь, в бешеном ритме размахивая копьём вокруг, сметая всех врагов циклоном, лечась... А в ушах звенел смех. Неестественный, собачий. Такой, который бывает у красных волков. И что это за оскал огромных клыков она видит в глубине пещеры? Откуда этот смех?
Наконец, всё закончилось. Когда из врагов не осталось ни души, Гульвейг, наконец, прошла в пещеру, но не нашла там Корсена. Единственное, что было видно — посреди стоял алтарь. Огромная волчья пасть, и этот алтарь немного отдавал красным светом во мраке пещеры. Пасть смотрела на неё и её оскал пугающе напоминал улыбку...
Когда Гульвейг вернулась к людям и сказала им печальную весть о Корсене, никто не понял, о ком она говорит. Пастух? Разве не Буми отвечает за наших овец? Муж Клеофины? Разве у Клеофины когда-то был муж? Были какие-то отношения с парнем-путешественником, много лет назад, но даже имя его давно уже забылось. Много с тех пор собак пробежало по равнинам...
А красные псы теперь, насколько слышал, стали чаще попадаться здоровые. И это очень хорошо, ведь людей они любят, и овчарки из них, если приручить, получаются самые знатные. Надеюсь, что помощь Гульвейг из Бальдра природа ещё долго не забудет... И что она найдёт то, что хотела найти в своих странствиях.
***
Голос, повествующий о невероятных случаях и чудесах становился всё тише и тише, и дремавший торговец, словно почувствовав, что чего-то ему не хватает, резко потянулся, хрюкнул и произнёс:
— Так, что-то я... Вот последнего я не понял, куда делся муж этой Клеофины?
Он разлепил глаза и огляделся вокруг.
— Что за шутки? Корсен ушёл уже, что ли?
Охранник, всё время смотревший на звёзды, вышел из полусонного оцепенения, огляделся и пожал плечами.
— Видимо, да. Как-то я тоже не заметил, когда он успел...
— Тебе пора сменить Снага, негодяй, — нахмурился Зофраст.
— Пожалуй, пора, — согласился его служащий и медленно встал. — Жаль, конечно, такую историю он пропустил...
— Снаг своё выпивкой наверстает, — проворчал торговец, всё ещё недоверчиво глазея в темноту вокруг.
Костёр плясал. Подул сильный накирийский ветер, донося откуда-то из далей странный и некрасивый волчий смех...
ГульвейгПредыдущая историяПроисхождение:
(Бальдр)
Убеждение:церковь Артерии
✦ +3 к вере, +2 к красоте, +1 к духу.
✦ Персонаж не получает перманентных ранений.
Церковь Артерии
✦ Благочестие 6: Исцеление+: восстанавливает себе или выбранному союзнику 10 единиц здоровья за каждую единицу благочестия, снимает негативные эффекты. Дальность: -. 6 ини.
✦ Благочестие 9: Атаки персонажа наносят дополнительный звездный урон: +5% за каждую единицу благочестия.
✦ Благочестие 12: Атаки персонажа невозможно блокировать или парировать.
✦ Благочестие 15: Молитва: возвращает к жизни персонажа умершего от нехватки хп.
✦ Благочестие 20: Персонаж возвращается к жизни после окончания сражения. 758 (
Кудесник)
Месяц рождения: июнь (
нарцисс), 5-е
Карты: 1,
2Навыки: 1Снаряжение: иллийское копьё, эталонный тяжёлый доспех, волчий щит Корсена, амулет Артерии, книга "Гладиаторы Серберии", книга "Летопись героев Церкви, часть XII" (или другая подобной тематики, которую можно было раздобыть или спасти из церковной библиотеки Бальдра и получить за это в подарок), чуточку много-много еды.
Статы и опыт
Сила: 8
Выносливость: 19
Ловкость: 13
Восприятие: 11
Скорость: 7
Интеллект: 10
Дух: 15
Вера: 17
Харизма: 11
Красота: 12
Опыт: 14755-2000-2500-2500-2000-500x4-1000 -1500-1000 = 255
Навыки и специализации
Мастерство - щит
1. +1 к ловкости
2. +1 к выносливости
1. +1 к ловкости
4. +1 к духу
5. +50 к здоровью
6. +1 к ловкости
7. +1 к выносливости
8. +1 к ловкости
9. +1 к духу
10. +50% к уклонению
Мастерство - тяжелые доспехи
1. Персонаж способен пользоваться тяжелой броней.
2. +25 к здоровью
3. +3 к воле
4. +3 к воле
5. +50 к здоровью
Мастерство - копье
1. +1 к духу
2. +1 к выносливости
3. +1 к скорости передвижения
4. +1 восприятию
5. +1 к дальности атак, +3% к шансу крита
6. +1 к восприятию
7. +1 к выносливости
8. +1 к ловкости
Контроль [2000]
[ББ] Персонаж атакует всех противников которые появятся на линии его атаки.
Упрямство [2000]
[ББ] +5 к здоровью за каждую единицу воли, регенерация 10% здоровья в начале хода.
Дисциплина
+2 к скорости передвижения и +3 к инициативе если персонаж является членом отряда (командир +5 подчиненных).
Циклон [2500]
Персонаж наносит урон всем противникам вокруг себя
Копье Накири [2500]
+10% к шансу критического удара; критические атаки дают персонажу +5 к инициативе.
Путешественник
Напарник [1500]
Дополнительный персонаж созданный ГМом; путешествует с игроком до тех пор пока их интересы совпадают. Напарник имеет убеждение "Фортуна" и пользуется рулеткой судьбы; в остальном генерируется случайным образом.
Телохранитель [1000]
Принимает на себя атаки направленные по другому (выбранному заранее) персонажу если ему хватает скорости передвижения.
Часовой пояс GMT +4, время: