Может кто-нибудь расскажет страшилку?
Как-то раз я охотился на таймырского лемура. Зверь он достаточно чуткий, поэтому на охоте требуется соблюдать осторожность, тишину и беззаботное выражение морды. Хотя, безусловно, никакая тщательность не спасет, если не замаскировать собственный запах, ибо таймырский лемур обладает могущественными смелл-сеносорами, работающими на автономных мощностях вне зоны берлогования. Лучший способ снизить свою пахучесть – покрасить шкуру в фиолетовый цвет и сделать пирсинг в правом нижнем ухе. Но не всякий имеет для этого возможности, поэтому мне пришлось довольствоваться натиранием носа тюленьим жиром.
Я давно выслеживал этого лемура – он был недостаточно скрытен, шумно чавкал на водопое и непростительно громко испражнялся. Даже молодой гнолл сумел бы выследить такую простую дичь, но я сразу насторожился. Условия слишком складывались в мою пользу…Раздери меня хамелеон, если тут нет подвоха! Двое суток я крался за этим подозрительным лемуром. Силы покинули мой желудок, и я поддерживал в себе жизнь еловыми шишками. Наконец, грибы иссякли и я решил перехватить инициативу в свои лапы. Беззвучно подкрался к лемуру в тени противотанкового надолба, и сжав от напряжения зубы, потянулся за склянкой с тюленьим жиром. Отработанное движение когтем – зачерпнул немного густого жира, другой лапой зажал клюв лемуру (чтобы не верещал и не выдал случайно моего присутствия) и быстро-быстро запечатал ему ноздри. Потом немедленно совершил кувырок назад, не дожидаясь, пока этот редкий экземпляр таймырской фауны успеет достать меня ядовитым жалом. Хвала Трясине, я всегда отлично лазал по деревьям! Не прошло и двух секунд, как я взгромоздился на самую вершину ближайшей секвойи, выставив когти наизготовку. Внизу бесновался лишенный обоняния лемур. Хвост с ядовитым жалом бессильно раскачивался из стороны в сторону, царапая кору близстоящих деревьев. Едкий хлор вытекал из него маленькими порциями, тщетно пытаясь отравить все живое вокруг. Я отрыгнул свои любимые сосновые четки и
принялся напевать охотничью считалочку:
Раз летела саламандра по ночному лесу
Два – поймала сколопендру на поживу бесу
Видит – третьей скарлатина тетиву готовит
Сальманелле четырех хомячков угробит.
Пятый выхухоль в норе раздуплил антенны
Знать, шестым волхвом в халве ….ой!
Песенку пришлось прервать, поскольку лемур стал вести себя совершенно необычно. Вместо обычного слепотырканья и хрюкования дичь стала издавать странные верещащие звуки и рыть жвалами землю. Я проглотил четки обратно – они еще помогут мне скоротать время в долгих засадах, и стал продумывать запасной план действий. Спускаться вниз не было никакого желания – лемур напустил уже целое облако хлора, и без фиолетовой краски я мог здорово подсадить себе легкие. Поэтому я тихо зарычал и потребовал от соседней секвойи немедленно наклониться ветками и дать на себя перелезть. Секвойя упорно игнорировала мое зловещее рычание. Тогда я пошуровал лапами в дорожных мешочках, которые обычно ношу на поясе, и достал гриб летальной силы. Согласно своему названию, он должен был предоставить съедельцу способность к бескрыльной левитации. Вкус гриба напоминал старую редьку, но давясь и сморкаясь, я таки сумел его осилить. Крылья, как и обещано, не выросли, однако легкость в лапах проявилась необычайная почти сразу. Совершив легкий пируэт, я плавно спикировал на соседнюю секвойю и удержался на ветках благодаря мощному движению хвоста. Теперь предстояло самое сложное – раз плюнуть. Слюна гнолла оказывает на лемуров поистине убийственный эффект, ежели точным попаданием зарядить в правое ухо. Но стоит учитывать – есть только одна попытка, поскольку промахов лемуры не прощают, их реакция быстра даже без обоняния. Убийственность моей слюны не сильно меня волновала – недаром же я жевал корень растения basuca kumulata на протяжении последних двух суток – лемур должен был умереть мгновенно! Другое дело, что меткостью я не отличался никогда…Неудачный плевок только разозлит животное, готовое спустить галлоны хлора на макушку неаккуратного плевуна. Поэтому пришлось воспользоваться плевательной трубкой. Тонкий шип кактуса, смоченный концентрированным ядом корня, заменил мне родной плевательный аппарат. Снаряд по прямой траектории влетел в ухо ничего не подозревающего лемура…и вылетел из другого уха. Таких мистических неудач со мной не было уже давно. Не думая о загубленном зазря грибе, корешке и двух сутках упорной слежки, я бросился наутек, перепрыгивая с ветки на ветку. Краем глаза я заметил, что лемур угрожающе начинает раздуваться, стремительно увеличиваясь в размерах, и покрывается чудовищными розовыми волдырями. Это настолько не совпадало с моими представлениями о поведении разозленных таймырских лемуров, что я просто опешил. Тем временем лемур раздулся до размеров приличного свиномота и с треском лопнул. Омерзительные потоки оранжевой крови хлынули во все стороны, быстро смешиваясь с облаком фосгена. Шкурка лемура, главный продукт моей охоты, была безнадежно загублена. Оставаться дальше на месте не имело смысла – я рисковал получить сильное отравление, тут меня не спасла бы высота и удаленность, как с хлором. Тем более, что ветер дул в мою сторону. Печально дожевывая летальный гриб, я привычно принял четвероногое положение и засеменил трусцой в сторону родного поселения. Если я буду шустро бежать, не отвлекаясь на лузганье шишек и урежу количество сна – то смогу увидеть сваи болотной деревни со следующим рассветом. Дорога была скучной и однообразной, я скрашивал её безмолвными песенками, считалочками и бородатыми анекдотами про полутораголовую гидру, рассказанными самому себе. Заночевать я решил в заброшенном бетонированном доте, сохранившем выбоины от снарядов и копоть. Соорудил себе постель из кипрея, подложил под голову охапку лосиного мха – и тихо отошел в обитель сновидений.
В полночь я был разбужен зловещими звуками «ЫЫЫ!» доносящимися из непроглядной черноты ночи. Наверное, веселилась выпь, выходя на охоту за маленькими мышками-полетушками…Я недовольно заворчал, свернулся калачиком и накрыл нос хвостом. Так можно очень долго сберегать тепло до самого утра, не чувствуя холода и сырости. Но сомкнуть глаза мне так и не удалось: зловещее Ы повторилось. Теперь я уже четко расслышал его, и мне стало ясно, что выпь не может издавать подобных звуков…холодок медленно пополз вверх по моему хребту, хотя ночь поначалу казалась мне теплой. Ы звучало так протяжно, неотвратимо и угрожающе, что я с трудом удерживал себя от попыток раскопать в доте охранительную нору. Но мой страх увеличивался, поскольку Ы приближалось. Оно слышалось все отчетливее, яснее, я мог даже различить тяжелые шаги неизвестного существа, делавшего Ы в ночи. Страх железом сковал мои мышцы, но совершив над собой усилие, я приник к смотровой щели дота…о Милосердная Топь! Это было оно! Я четко видел перед собой силуэт Странствующего Похитителя, ужасного лесного видения, которым меня еще в щенячьем возрасте пугала двоюродная бабушка. Не призрак из старой сказки, не чучело для Карнавала Пугалок – а концентрированная тьма сгущалась перед моим дотом. И эта тьма взывала «Ы» ко всему живому! Я ощутил, что видение мое не было случайным – Похититель пришел именно за мной, и именно мне, черт возьми, он намерен высказать свое «Ы»! Внезапно в сгустке тьмы открылось нечто, напоминающее жаждущую пасть, и замогильным голосом молвило: «Моя делать Ы здесь! Твоя идти сюда и тоже говорить Ы или умирать больна-больна по быстра!»
Ужас заставил последние остатки моего рассудка вылететь прочь из головы. Я неимоверным волевым усилием преодолел свое оцепенение, и выскочив из дота, рванул на утек. Чуть не столкнувшись Похитителем, из пасти которого свисали останки лемура, я шарахнулся прочь и нырнул в сеть барсучьих нор. Как всегда в гостях у куньих, тут было тесно, дурно пахло, а сверху капала вода. Но нынче мне было все равно – я рвался прочь от могущественного и отвратительного существа, чье имя мне сложно было произнести даже в мыслях. «Ы» уже глухо звучало за моей спиной, а это значило, что ужас проследовал за мной в нору. Земля тряслась, а сзади слышался грохот – чудовище расширяло нору под себя. Туннели, развилки и переходы мелькали перед моими глазами с огромной скоростью. Еще никогда я не несся по норе с такой безрассудной сноровкой. Но внезапно мои лапы уперлись об огромный камень впереди…я был в тупике! Пришлось быстро-быстро ползти назад, но развилки не было видно, а главное – «Ы!» приближалось мне навстречу, а я приближался к нему. Нервы не выдержали, я вернулся в тупик и отчаянно замолотил лапами по камню, хотя и понимал, что это тщетно. Зев прохода норы передо мной стал темнее, чем обычно, и я почувствовал, что смерть близко…
Оставался последний шанс. Меня могло спасти только чудо. Я сорвал с пояса самый туго зашитый мешочек, и торопливо начал рвать его ткань клыками. Это был Мистический Гриб, найденный мной много лет назад в центре Ведьминого Круга. Известно, что пользоваться силой особых грибов может только посвященная ведьма, обычному гноллу лучше не рисковать и не заигрывать с мощью того, что не в силах понять. Можно навеки потерять рассудок, лишиться зрения или вовсе окочуриться. Но выбора не было. Зажмурившись, я проглотил грибок, даже не коснувшись его языком. Пробовать на вкус эту штуку совершенно не хотелось. В брюхе немедленно забурлило и зачавкало. Странствующий Похититель уже был на расстоянии прыжка от меня, он тянул свои омерзительные, сотканные из живой тьмы конечности и провозглашал «ЫЫЫЫ!». Здесь силы покинули меня, и я перестал осознавать происходящее. Я припал к земле на все четыре лапы, моя пасть непроизвольно широко открылась и из моих внутренностей словно вылетела какая-то огромная тень, скрывшая Похитителя даже от моих, привыкших к норному мраку глаз. Негнолльский вопль прорезал тупым ножом мои уши. Похититель стремительно удалялся прочь по коридору норы, пытаясь стряхнуть с себя эту непонятную тень. Он бестолково молотил своими псевдоконечностями по сторонам, трясся и завывал. Временами тень подминала его под себя, и я снова утрачивал способность видеть. Достав пучок веселой травы, я начертил вокруг себя защитный треугольник и воскурил желтый дымок. Битва Похитителя с таинственной тенью продолжалась, весь воздух норы словно пропитался ужасом, отчаянием и злобой. Чтобы не задохнуться, мне пришлось вдыхать дым веселой травы, и непрестанно жевать Грибы Малой Охоты. Так прошло, наверное, несколько часов, показавшихся мне одним мгновением. Но внезапно битва прекратилась, и два жутких крика – похожее на скрип завывание тени и прощальное «Ы!» Похитителя слились в один. Их смутные очертания пропали, словно кто-то резко включил свет. Размахивая пучками травы, охраняющей от сглаза и порчи, я осторожно направился в сторону выхода из норы – теперь путь был свободен. Мне сложно было удерживать себя в лапах, и я снова побежал. Когда наконец я оказался снаружи, мои глаза встретили розовый диск рассветного солнца. Морок развеялся, ужасное болотное Ы покинуло землю. Я поспешил как можно быстрее вернуться в деревню, и с тех пор крайне неохотно рассказываю об этом случае. Но иногда, ночами, мне все еще чудится зловещее Ы, и дикий страх снова поднимается от кончика моего хвоста до самых ноздрей…
Ñâÿòàÿ Îáèòåëü Ðàçâðàòà
Хороший сон следует дегустировать после суток бессонницы. Хотя чем мощнее впечатления, тем больше шанс, что не впомнишь сон утром...но это и не важно! Главное, это во сне помнить свои сны. 
×àñîâîé ïîÿñ GMT +4, âðåìÿ: