— Что я говорила про умеющих разговаривать лошадей?! — Полковник сильно ударила своего скакуна хлыстом по ягодицам.

Не говоря ни слова, встаёт и ставит полковницу на землю.
-- Вы правы, молчу.
Салютует и уходит на улицу.

— Что за неповиновение! — Когда Мирастир вышел, на сей раз Хризантия ударила хлыстом уже Зерека. — А ты, что у тебя с чувством юмора? Ладно, неважно. Скажешь своим явиться в штаб через час.

/Какие там направления сейчас?/

—Аргх! То есть, так точно! Разрешите удалиться! —потирая ушибленное место и извергая страшные проклятья про себя, Зерек поплелся искать грифоновцев, чтобы передать распоряжение.

Распрощавшись Идией, Линдерния решила проведать местный госпиталь. По большей части, колдунья надеялась на то, что её целительной магии и познаний Шэна в медицине окажется достаточно, чтобы никто из отряда там не оказался, но готовой стоило быть ко всему. Потому, стоило заранее знать на какую именно помощь здесь можно было рассчитывать.

В госпитале было довольно много больных разной степени тяжести, что красочно говорило о масштабах военных операций империи на территории Ссэлая. Тем не менее, оборудование и персонал здесь внушали доверие, а главный врач, Энотера Антагор, несмотря на молодой возраст славилась как очень компетентный специалист.

В этом госпитале могли излечить любые недуги кроме перманентных повреждений и проклятий.

Утром следующего дня к Рогдану явился один из слуг, напомнив барону о том, что ему в скором времени надлежало явиться в помещение предназначенное для чтения лекций.

Рогдан до поздней ночи засиделся за книгами, пытаясь распределить и подготовить все в приемлемом для стороннего слушателя виде. Ранее у него никогда не возникало с подобным проблем, но по-видимому напряженность обстановки и недели проведенные в заключении дали о себе знать, потому барона охватило легкое волнение. Все-же, пересказывать героические повести подвыпившим соратникам в таверне это одно, а впервые в жизни выступать перед большой аудиторией избранной графиней придворных совсем другое.
Тем не менее, к утру Рогдан пробудился в отличном настроении и расположении духа. По сравнению с тюремной камерой, нынешняя их резиденция выглядела поистине шикарным местом для отдыха. Мысли его обрели покой и уверенность. Настало время приступить к исполнению одной из своих самых заветных мечт.
По зову слуги барон привел в порядок костюм, надел накидку, тщательнейшим образом осмотрел собственный вид, проверил собранную литературу, после чего, подхватив исторические книги, исписанные тетради и прочие записи, кивнул Лянь Фай (она же со мной наверн) и твердым шагом проследовал к отведенному для лекций залу.

В очередной раз, профессионализм и ответственность, с которым власти Аирисуфира подошли к кампании в Ссэлае, не могли не вызвать у Линдернии уважения — было заметно, что завоевание земель имело для верхушки империи высокий приоритет и они на этом не экономили. До того колдунья подумывала предложить помощь местным лекарям, но персонал госпиталя и без неё прекрасно справлялся. Так что, завершив осмотр, она отправилась к последнему пункту своего назначения — к тренировочному комплексу.

-- На военном языке это называется "дисциплина", гурман ты наш.

Нет, это не дисциплина, это комическая на неё пародия, но Вальдемар рад и тому, что умудряется хоть её поддерживать среди такого коллектива. Зато Варан в своем новом облике внушителен. Если бы не специфика их настоящего противника, Вальдемар так бы и сказал ему впредь ходить, для устрашения врагов. Это просто прекрасно, какими бы ни были его собственные гастрономические предпочтения. Единственное, что не прекрасно -- это дурманящий сладковатый запах парного человечьего мяса, котороый доносится до Вальдемара всякий раз, как ветер дует навстречу. В эти моменты он прикрывал нос рукавом, опасаясь, что его, наконец, стошнит.
В прежней формации, отряд двинулся дальше на восток.

— Это что сейчас было? — Поинтересовался лекарь у Сципиона...

- Ты уверен, что хочешь знать? Я вот не очень, но надеюсь наш усатый товарищ достаточно выносливый для таких игр с полковником, - ответил рыцарь. - Как тебя звать-то?

Юлиус внимательно выслушал историю Шэна и прежде чем ответить дал себе некоторое время поразмышлять над услышанным.
— Понимаю, почему пребывание на родине могло быть для тебя некомфортным, ведь непонимание со стороны окружающих может сильно угнетать человеческий дух, особенно если это те кто тебе хорошо знаком, а потому ты принял правильное решение когда отправился в путешествие с целью увидеть мир. Однако... Шэн, твое представление об Артерии неверно. Богиня не всесильна и не решает кому жить, а кому умереть. Всё, что она может — это указывать нам правильный путь, и только от наших усилий зависит будет ли наше будущее светлым или же нет. Наша вера она вот здесь, — Юлиус положил руку на сердце, — если ты крепок духом, не позволяй чужому фанатизму влиять на тебя самого.
Беседа двух накирийцев прервалась неожиданным появлением Хризантии и Мирастира.

Выслушав слова Юлиуса, Шэн осознал, что у собеседника сформировалось не совсем верное представление о его мировоззрении. Впрочем, если кого и можно было в этом винить — то только его самого.
Парень хотел было перебить духа, когда тот поднял речь о представлениях воина, будто Артерия всесильна и эгоистична, как когда-то ошибочно внушил ему отец, однако его сбила с мысли внезапная картина его воображения: властная и взбалмошная женщина, верхом катающаяся на Мирастире. Эта фантазия была мимолётна. но оставила особое впечатление на сердце накирийца, который, видимо, соскучился по своему боевому товарищу.
— Ох... конечно, ты прав, — приходя в себя и попутно вспоминая о чём шла речь отметил Шэн. — Артерия — не капризная всемогущая богиня, решающая кому жить по желанию левой пятки. Такое впечатление было в моей голове в малолетстве, но никак не сейчас. Просто... пожалуй, отец в своё время неправильно подобрал слова, когда пытался объяснить, почему матушка нас так рано оставила, а остальные проявили излишнюю твердолобость, когда я в сердцах заявил, что за такой поступок со стороны Артерии больше не буду поклоняться ей...
— Тем не менее, отрицать не могу, своё положительное влияние богиня оказывает на некоторых последователей. Например, бабушка не только впустила в своё сердце Артерию, но и оказалась замечательной женщиной. Да и моё приятель фанатеющий от богини и беловолосых красавиц Мирастер, с которым нам довелось сдружиться в Клематисе, — отличный парень. Так что нынешний я понимаю и уважаю любовь окружающих к Артерии. Просто моё сердце в своё время оказалось заперто на замок для неё. А сейчас... сейчас я уже признаю, что это богиня, дарящая внутреннее тепло и спокойствие своим последователям. Просто я не вошёл в их число, особенно глядя на всю ту грязь, которая каждый день творится в крупных городах.

Парень хотел было перебить духа, когда тот поднял речь о представлениях воина, будто Артерия всесильна и эгоистична, как когда-то ошибочно внушил ему отец, однако его сбила с мысли внезапная картина его воображения: властная и взбалмошная женщина, верхом катающаяся на Мирастире.

/ Такие видения точно должны отвадить Шэна от артерианства./